Для начала пожилая дама тихо приоткрыла дверь, повесив цепочку на стену, немного высунулась, чтобы оценить обстановку, разузнать, что творится, взглянула на Лешу, который ни за что пытает соседскую дверь, сбрасывая за этим делом всю свою злость и напряжение. Но вместо того, чтобы шугнуть разбушевавшегося подростка, тетя Мотя невольно помогла Лехе:
– Не найдешь ты их сегодня, мальчик, даже не старайся, – сказала бабка, а как только она увидела реакцию Вершинина на это сообщение, не буйную, как она ожидала, а весьма удивленную и ошарашенную, пожилая дама сняла цепочку с двери и, кряхтя, вышла к нему. – Нет их здесь, и сегодня не будет.
– Почему? – изумленно спросил Вершинин – бабкин ответ будто огрел его битой по башке.
– В больницу Димка с мамой угодили невесть как, – по ее словам было видно, что она, как и Вершинин, переживала из-за произошедшего с любимыми соседями (любимыми они были потому, что жили тихо и пристойно).
Шокированный Алексей вытаращил глаза на бабку – от услышанного он чуть не рухнул в обморок. В тот момент по его сердцу что-то внезапно и очень больно ударило. Чтобы не показаться слабаком, Леша отошел к лестнице и схватился за перила, пытаясь сохранить должный вид перед всезнающей тетей Мотей. Она тем временем продолжила говорить:
– Сегодня приезжали оттуда за какими-то документами, – сказала она, – я и открыла – у меня ключи запасные есть. В этом доме, кроме меня, некому доверять, – постепенно сворачивала на свои темы соседка, но Вершинина интересовало другое.
– Что же… с ними случилось?! – запинаясь и проглатывая слюну, спросил Вершинин, чувствуя свою причастность к инциденту, ведь все сходилось.
– Не знаю даже, как они в больницу угодили вдвоем, – молвила соседка, рассматривая то стены, то потолок, то перила, то лифт. – И ведь жалко их – такие хорошие люди: спокойные, тихие, добрые…
Пожилой даме слегка взгрустнулось, и она даже забыла полюбопытствовать у парня, зачем он так долго и упорно хотел попасть в квартиру к соседям. Вершинину надо было бежать, ведь пункт назначения резко изменился – здесь Димы, к его великому сожалению, не было. Алеша быстренько спросил у бабки, в какую больницу угодили Тихомировы, а та, не успев опомниться, сразу же выдала:
– В первой городской, – сказала она, не заметив, как Леха немедленно смылся отсюда. – В новых корпусах…
Вершинин помчался в больницу – нельзя было терять ни минуты. Он спускался так быстро, позабыв про лифт, что не перешагивал, а перепрыгивал некоторые ступеньки на лестницах, цепляясь об перила, попутно выкрикивая слова благодарности старушке. Она сама, оставшись у дверей своей квартиры, удивлялась увиденному: «Ишь ты, какой шустрый!»
Все Лешины опасения подтвердились – ему стало еще хуже. Леша прекрасно понимал, что Дима и его замечательная мама на пару угодили в больницу после ночи, когда он по просьбе друга не пришел им на выручку, поэтому он целиком и полностью в этом виноват, ведь по ужасному стечению обстоятельств напрочь забыл об этом. Других возможных вариантов развития событий он не видел. Такого Леха еще не испытывал – никогда он так не суетился из-за кого-то, кроме себя любимого; он никогда так не волновался, ему никогда не было так погано из-за чувства вины и стыда перед своим лучшим другом, которого он нагло бросил в сложной ситуации – для Леши все это было в новинку. А если бы он чувствовал стыд и вину после каждого своего злодеяния, то вовсе бы не дожил до своего совершеннолетия. Выбежав на улицу, Вершинин на всех парах погнал в медицинское учреждение, названное отзывчивой престарелой соседкой Тихомировых.
Красный сигнал светофора, двойная сплошная – их для Леши больше не существовало. Переживания и боязнь увидеть нечто ужасное и непоправимое в больнице затмевали Вершинину рассудок – ни о чем другом он не мог думать да и не позволил бы себе в такой-то нервный момент. Сейчас каждая секунда была на вес золота, ведь она могла стать последней.
После стольких лет ожидания первая городская больница из ветхого полуразвалившегося барака в неблагополучном районе города перекочевала в большое, просторное, комфортное недавно отстроенное здание, которое находилось в новых районах, неподалеку от парковой зоны. С точки зрения архитектуры как искусства новое здание выглядело масштабно, эстетично и радовало глаз – так же можно было сказать об оборудовании, инфраструктуре, палатах. Получилась этакая «европейская больница», которая своим размахом часто не соответствовала масштабам и нуждам этого города.
Оставив машину на парковке у входа в клинику, Вершинин оказался в широких больничных коридорах, которые ненавидел с детства, как и больничный уклад в целом – даже эта дорогая и современная атмосфера не сбила его с толку. Справившись в регистратуре о поступивших больных, Вершинин узнал, что Дмитрий и Александра Тихомировы поступили поздно ночью и сразу же были направлены в операционный блок – операции были сложные и длились несколько часов. На вопрос, где можно найти этих больных, в регистратуре указали, в какое отделение следует пройти, а когда добавили, что из-за тяжелого состояния больных вряд ли доктора пустят к ним Вершинина, обнаружилось, что его след уже давно простыл.