Пробивной и одновременно нервный Алексей Вершинин – это просто кувалда, которая пробьет любую стену, если ему это нужно – сейчас нужда была катастрофическая. Побегав по широким больничным коридорам, чистым, стерильным, ухоженным, с натертыми до зеркального блеска скользкими полами, Вершинин наконец добрался до реанимации – по дороге ему вручили и белый халат, и бахилы (от целлофановой шапочки на голову он отказался). Леша как сумасшедший, придерживая больничный халат, бегал по коридорам, впопыхах разыскивая бедного Диму Тихомирова и его маму, чтобы увидеть их живыми и идущими на поправку – на это очень надеялся Вершинин, но в такую шикарную больницу, лучшую чуть ли не в области, просто так не попадают, но наш герой старался себя этим не грузить: он был настроен на позитив. Вершинин хотел пересилить себя: встать перед Димой на колени и раскаяться, извиниться за все, ибо он не мог носить на себе такую тяжкую вину, к тому же потом будет еще труднее говорить все это в глаза.
Долго он не мог найти нужных ему людей – от безысходности и внутренней боли он был готов пострадать вместо друга, которого он предал, вспомнив о нем только в середине следующего дня. Вершинин предпочел клуб и выпивку Тихомирову, жестоко пренебрег их отношениями, Диминым доверием, отправив его на верную гибель, этого святого человека, который всегда помогал, стоял за Лешу до последнего, подбадривал, верил в Вершинина, надеялся на него, что бы ни происходило, а Леша в решающий момент забыл про него, что, судя по обстановке, обратилось трагедией – Леха осознавал это, чуть ли не кусая себя за руки, дубася себя ладонями по щекам, готовясь выдирать волосы из головы, упрекая во всем себя и только себя.
«Да лучше бы меня поставили на его место, – терзался Леша. – На его месте должен быть я… и Дима бы сейчас так же, как и я, бегал в поисках меня. Хотя нет! Он бы спас меня, пришел бы мне на помощь. Какой же я дурак! Почему всегда страдают такие хорошие люди, а идиоты и глупцы целее целого?! Почему?!» – думал Леха, нарезая круги по больничным коридорам и этажам – он чуть ли не заглядывал в каждую палату.
Именно в таком возбужденном и одновременно потерянном состоянии рядом с реанимационным отделением Леху поймал проходящий мимо врач, 50-летний мужчина крупного телосложения:
– Вы кого-то ищите, молодой человек?
– Да! – вскрикнул Вершинин, подлетев к доктору, попутно ищущему чью-то историю болезни из целой стопки в его руках.
– Тише, парень. Ты в больнице, а не на дискотеке!
– Я Дмитрия Тихомирова ищу, – молвил Вершинин, запыхавшись от продолжительной беготни.
– Ага, Тихомирова? – проговорил доктор, повторив фамилию несколько раз. – Дима Тихомиров… Александрович! Да, знаю такого – мой пациент, – заявил доктор.
– Отлично, а то я здесь… это самое… – устало пытался вымолвить доктору Леха, что уже сбился с ног в поисках, но пару самых главных фраз он все же выжал из себя. – Что с ним?! Как он?! – завалил вопросами врача Вершинин, постукивая по полу подошвами кроссовок и ожидая скорейшего ответа на самый важный сейчас вопрос в жизни Алексея Вершинина, но доктор отвечать не спешил.
Врач попутно был занят еще каким-то делом, связанным с историями в его в руках, на которые он постоянно отвлекался, что не понравилось Лешке, который настроился узнать всю информацию за раз. Вершинина раздражало, когда его игнорировали. Чтобы привлечь внимание к своей персоне, он уставился на доктора, который что-то бормотал про себя, листая и перебирая бумаги. Но доктор услышал все, что ему сказал посетитель, поэтому среагировал до того, как у Лехи кончилось терпение:
– Стоп, давайте по порядку и без лишних эмоций.
В первый и в последний раз Вершинин простил доктору дерзость прервать его – Леха был раздражителен как никогда, но он изо всех сил держал себя в руках. Доктор начал говорить, немного приподняв взгляд, будто искал нужные сведения на потолке – от каждого его слова Алексею становилось дурно:
– Поступил он ночью, – говорил человек в белом халате и в колпаке другому человеку в белом халате, но без колпака, но зато в синих бахилах, которые от беготни успели слегка порваться, – вместе со своей матерью. Оба в очень тяжелом состоянии. Хорошо, что все нужные врачи были на месте, поэтому необходимую помощь мы оказали: срочно нужны были операции, которые, слава Богу, были сделаны. И сейчас с больными все в порядке. Они находятся под наблюдением, и их жизням ничего не угрожает, – вещал доктор, словно общаясь с прессой.