– Нет, Трофим, – разборчивее повторил Леша. – Прости, но у меня сейчас нет времени вспоминать прошлое и играть с вами. Простите, парни, – улыбнулся Вершинин, чуть наклонил голову и положил руку на сердце с надеждой, что его отказ воспримут с пониманием и отпустят, но шансы на это были ничтожно малы, ведь так просто здесь ничего не решалось (они могли и зарыть заживо за неповиновение).
И тут Трофим истошно заржал неистовым и громким смехом сумасшедшего:
– Парень, – обратился он к Вершинину, – ты совсем ебнулся?! Завали ебало и слушай, что тебе говорят, хуесос! – Трофим внезапно прекратил смеяться, состряпал злобную мину и стал подходить к Вершинину. Леша невольно попятился. – Никто здесь с тобой церемониться не будет, хуй ты моржовый. Никто здесь не играет с тобой – тут все серьезно. Мне абсолютно плевать, есть ли у тебя время или нет! Тебя не спрашивают, хочешь ты или не хочешь. Надо, значит, надо! А сопротивляться не рекомендую: у нас-то точно хватит времени, чтобы порубить тебя на куски и продать на рынке как большую и жирную свинью, выращенную в самом богатом свинарнике этого города.
Трофим резко зарядил Леше кулаком по животу. Вершинин сразу же скрючился. Нагнувшись, он вдобавок получил с правой по виску так, что ударился об крыло своей машины и уселся на пыльный асфальт. Леша не вырубился; не успев опомниться, он увидел, как к нему подлетели ранее стоящие в стороне подручные Трофима и поставили его на ноги, заломив обе руки. Сам Трофим, осмотревшись вокруг в поисках невинных свидетелей этого действа, подошел к Вершинину, вновь сплюнув на дорогу собравшуюся во рту слюну, схватил его за подбородок и поставил вопрос ребром:
– Значит так, – на удивление спокойно стал говорить он, но свойственная ему свирепость заставляла проломить Вершинину череп: схватить школотрона за волосы и дубасить об бетонный бордюр без остановки. – Это было в качестве профилактики, Лешенька, чтобы ты вспомнил и физически ощутил на себе наши методы ведения дел. Надеюсь, все дерьмо вылетело из твоей головы, поэтому теперь я не даю тебе времени подумать, соглашаться али нет на мое предложение. Отныне я не прошу, не требую, а приказываю тебе! Ясно?!
Судя по следующей Лешиной реплике, мордобоя за сегодня ему было недостаточно:
– Тварь ты, Трофим, – тяжело дыша, произнес Вершинин, отчего Трофим только улыбнулся, но, как только он продолжил, его кривая улыбка исчезла.
– Пойми, Вершинин, от нас никто просто так не уходит: либо сразу дохнет, либо становится нашим клиентом… а потом все равно дохнет. Ты ведь умудрился убежать, освободиться от всего этого – ты тогда исчез и как-то вылечился, чего нам не грозит никогда. Мы заложники и доблестно выполняем то, что нам уготовано… а ты не захотел. На тебе должок висит, Алекс… неустоечка – все, что ты не пропил, не употребил, не выкурил и не вколол. И это все я предлагаю тебе закрыть раз и навсегда… здесь и сейчас – покончить с прошлым, так сказать. Лучше соглашайся – такое тебе предложат только раз в твоей никчемной жизни, мажор. Давай, я не слышу ответа!
Леша злобно смотрел на Трофима, свыкнувшись с болью от вывернутых рук, сплевывал кровь и ничего не отвечал, а Трофим всплеснул руками от недоумения:
– Что же вы все такие тупые?! – привстал Трофим, приказав отпустить Леху. – Мне все ясно!
Видимо, Вершинин был важным звеном в сегодняшних планах Трофима. Без помощи Алексея вся вечерняя затея, спланированная психопатом, шла под откос. Именно поэтому он пошел на второй круг переговоров с мажором, а Леша просек свою важность, искоса смотря на Трофима хитрющими глазами.
– Видимо, ты, золотой ребенок наш, посмел забыть, кто я такой! – почти после каждого слова скалившийся Трофим делал паузу. – Забыл ты, как донимал меня, прохода не давал, ненасытный… все просил, умолял меня выделить тебе дозу да побольше, да поскорее… деньгами обещал дорогу застелить. Хм, ты ведь все перепробовал вдоль и поперек, но продолжал валяться у меня в ногах, требуя добавки. Я ведь мог прикончить тебя, подсунув тебе мышьяк, цианид… да что угодно, и ты бы сдоях как старая облезлая собачонка, но я ведь не сделал этого…
– И ты считаешь это плюсом? Думаешь, что из-за этого я должен расцеловать тебя, умереть за тебя или отправиться с тобой на край света?!
– Ух ты, как заговорил! – изумился ответу Лехи Трофим. – Не нагнетай обстановку, Вершинин. Сейчас вот меня замкнет и я прикажу утопить тебя, допустим, вон в том пруду, – он указал пальцем на парковый водоем. – По тону слышу, что не желаешь ты трепаться, но надо… никуда не убежать от этого разговора. Напрасно ты сопротивляешься – я предлагаю реальное дело и долго не распинаюсь. Ты знаешь, достучаться до меня потом очень трудно, так что пользуйся случаем, иначе ты позабудешь о том, что можно жить спокойно и умереть без страха… своей смертью – поверь, после отказа такой страх у тебя появится и я не заставлю себя долго ждать, чтобы воплотить его. Меня вообще лучше сегодня не злить – я же пришел к тебе с миром, Леха, по-хорошему с тобой, а ты… В общем так, – постепенно выходил из себя и терял интерес к беседе Трофим. Леха видел это и понял, что Трофим отстанет, либо услышав согласие, либо увидев предсмертные конвульсии и последние вздохи Алексея. – Я в последний раз предлагаю тебе сделку. Хорошенько подумай, ведь ты нам обязан. Или заплатишь за отказ своей грязной мажорской кровью. Ты попал, Вершинин! Так просто тебе не выкрутиться.