– Знал я, что ты не с ними, Никита. Как только тебя увидел…
– Я не с ними, – ответил Зотов, – но я и не против них, – сказал он и сделал голос погромче для вида. – Шевели булками, Вершинин!
Алекс посмотрел на него – Зотов сделался грозным и требовательным. Леха много раз видел свирепых и злых до смеха малолеток, но глаза Никиты не могли обмануть: в них было сожаление и понимание, которое уловил Вершинин.
Зотов посадил его за руль, удивившись, как Вершинин не отключился еще в начале потасовки, как это происходило с прочими обидчиками Трофима. Здесь Алексей походил на своего визави – был сильным, живучим и непотопляемым, поэтому нужно было очень постараться, чтобы его уничтожить.
Так Вершинин не представился вновь. Но боль не давала ему расслабиться: его шатало, но не вести «BMW» он не мог.
– Если ты еще что-нибудь выкинешь, я тебя урою! – Трофим знал, что подвергает всех опасности, но искать замену Вершинину было поздно, поэтому за ним нужен был глаз да глаз.
– Не бойся, не выкину, – спокойно сказал Леха.
– Я-то не боюсь – тебе нужно бояться. Отныне твоя никчемная жизнь напрямую зависит от твоих действий, поэтому держи себя в руках и выполняй то, что скажут. Шаг влево или вправо – кирдык, ясно?!
– Яснее ясного.
– Все! – захлопнул дверь Трофим. – В клуб и побыстрее! Ты знаешь, Леша, где это. Там-то у нас с тобой все и началось. Глядишь, и закончится там же, – Трофим подмигнул водиле. Вершинин даже стал немного привыкать к угрозам Трофима и пропускать их мимо ушей.
Леха дал по газам.
Глава 17 «Слово и дело»
«BMW» Вершинина летел к клубу, замешанному в черных делишках. Как минимум трое пассажиров Вершининского автомобиля намерены не оставить там камня на камне.
Сам Леша был зол и задумчив и уже плевал на то, оставят ли его в живых или убьют. Видимо, вся банда тоже мало ценила жизнь: все выслушали план Трофима, просто встали, набрали в руки оружия, сколько могли унести, и отправились на дело. Разучились сопротивляться диктатору и продолжают успешно перед ним пресмыкаться. Либо забыли истинную цену жизни, прекрасно понимая, что она у них не стоит ни гроша, не приносит настоящего счастья. И никто даже не догадывался, что все дело в них самих, а не в жестокой судьбе. И ведь план был весьма рискованным, но об этом также никто не думал: если вернутся назад – продолжат гробить себя, если не вернутся – ну и ладно, конец страданиям. Умереть, мусорнуться или убить, покалечить, напугать никто не боялся – всех больше волновало не само нападение на клуб, а его результаты: кто кого убьет, сколько деньжат и наркоты достанется и все такое прочее.
Пацаны не болтали по дороге. Их главарь тоже молчал, погрузившись в себя, ибо он не волновался по таким вопросам (в отличие от Зотова): для него грядущее было рядовым делом, наскучившей обыденностью. Вот Трофим и развлекал себя, превращая подобные вылазки в изощренные мини-спектакли… на горе его жертвам.
Спокойной и незаурядной была и выправка пассажиров, ведь они следовали за мудрым и опытным руководителем, который сегодня был в ударе и горел желанием проучить должников и обманщиков из клуба, а заодно и уничтожить это место. Все шумели затворами, постукивали курками, заряжали аммуницию, гремя патронами и пулями, а также бутылками из-под шампанского с неизвестным содержимым. Все предвкушали готовящуюся расправу.
Думая о клубе, Вершинин поражался тому, что бармен Мишаня на протяжении всех этих лет тесно сотрудничал с Трофимом и его людьми. Пригрели козла и доверяют ему. Алексею хотелось взглянуть этому мудаку в глаза, лживые, двуличные и нервно бегающие. А если подвернется такая возможность и Лехе не помешают, он тут же врежет этому проходимцу по его бородатой харе как следует. Порвет этого урода, который на протяжении стольких лет прислуживал наркокартелю, притворяясь невинным чмошником, пользуясь доверием кучи людей. Сколько же народу погубил Мишаня – никто на него и не думал никогда, включая самого Вершинина. А с виду он неприметный, застенчивый, правильный, усидчивый, скромненький мальчик, от которого за версту мамкиным молоком несет.
Попутно Леха думал еще об одном… Взвесив все, особенно поведение Никиты Зотова и его последнюю фразу в адрес Леши, Вершинин понял, что отделаться от этой шайки, выбраться из передряги и навсегда забыть о Трофиме он должен вместе с Никитой, который просто-напросто губит себя здесь – ему нужна помощь и поддержка, ему не место среди этого сброда. Нужно было вытаскивать пацана, пока он не утратил человечность, пока его не затянуло во все эти темные дела. Зотов, по мнению Леши, еще способен был измениться и начать новую, лучшую жизнь. Леша ждал, когда останется с Никитой один на один, чтобы поговорить с ним. Вершинин возжелал спасти эту заблудшую душу, раз свою сохранить не удалось. Все эти мысли казались Алексею знакомыми. Когда-то на месте Леши, желавшего спасти человека от душевного забвения, был Дима Тихомиров.