Ситуация была интересна тем, что могла в любой момент выйти из берегов. Лешу больше всего беспокоил не «интересный» груз в багажнике, обнаружение которого тянет на пожизненное, а Миша, который только и делал, что истерил и оглядывался назад. Молодого инспектора, упершегося пятой точкой об патрульный автомобиль, беспокоили подозрительные вмятины на машине. Бывалого гаишника беспокоило состояние его здоровья, а именно в части переваривания желудком сегодняшнего обеда, поданного ему супругой. Также он грациозно сохранил в своем виде достоинство и лицемерие, свойственное представителям его профессии, завидев неестественно улыбающегося ему паренька из «BMW».
Козырнув, гаишник помоложе представился.
– Документы, пожалуйста, – попросил он, заглядывая в открытое окно машины.
Сверх отмеченного Мишей дара рассказчика, Вершинин оказался неплохим актером.
– Мы что-то нарушили? – театрально поинтересовался Вершинин, доставая из бардачка необходимые бумаги. – Пожалуйста.
– Ваша машина, да? – глянул в документы постовой. – Интересно, в таком-то возрасте.
«Ты сам-то только из универа отпочковался», – подумал Вершинин, глядя на постового.
Миша помалкивал, сжимаясь в спинку кресла и стараясь не двигаться, словно манекен во время crash-теста. Говорил Леша:
– А чем вас смущает мой возраст? Мне 18 лет, я в самом расцвете сил. В нашей стране и не такое бывает.
– Занятно, – бурчал постовой, всматриваясь в Лешины права и в него самого, словно пытаясь обнаружить в пареньке то ли скрытое волнение, то ли еще что. То ли этот самый гаишник смутно помнил этого бойкого мальчишку со слегка разукрашенным лицом.
Обычно молодых сотрудников тянет выделываться и щеголять новым статусом. Пареньку с жилетом, фуражкой, жезлом и табельным оружием так и хотелось выпендриться перед водителями, прогнуться перед начальством, заработать признание – вот стажер и изгалялся как мог, рассматривая машину, водителя и пассажира (у последнего к тому же был весьма подозрительный вид).
Вершинин вел себя спокойно, уверенно и почтительно, поставив режим общения с ментами в нейтральное положение. Обычно Алексей не был паинькой и тихоней. Вершинин – это развязный хам, скандалист, грозившейся знанием правил и законов, взяточник, швыряющий деньгами, связями и крутыми предками, которые поставят на колени любого, кто даже по пустяковому поводу обидит их ребенка, даже если виноват последний. Передав бумажки гаишнику, который, мучая ничего не нарушившего водителя, пропускал серьезные нарушения проскакивающих мимо машин, Вершинин улыбался этому человеку в ярком жилете со светоотражателями, которые, как бриллианты, светились на солнце, стараясь ничего лишнего не ляпнуть (замолвить остренькое словцо очень хотелось). Леша тут же слетел бы с предохранителя, если б сотрудник потребовал открыть багажник, но, видимо, стажер клюнул на вежливость, давно позабыв повод, по которому он поднял свой жезл и остановил «BMW».
Ментяра продолжил мурыжить молодых людей:
– А что с машиной-то стряслось?! – не отставал гаишник. – Такая хорошая, аж сердце кровью обливается.
– Да, машинка отличная. Бегает что надо, – не без гордости сказал Вершинин.
– Частенько превышаете? – поймал его на слове гаишник.
Леша отшатнулся, наигранно, невинно и противно для самого себя протянул таким тоном, будто был незаслуженно оскорблен:
– Да что вы, ей-богу, нет!
– Похвально. Правда, – протянул он, – сейчас на площади немножечко за разрешенные в городе 60 км/ч вы вышли.
– Не может такого быть. Скоростной режим я контролирую, – в пределах дозволенного высказался Вершинин, положив руку на сердце.
– Что же у вас с автомобилем? Шаркнулись или расцарапал кто? – не отлипал молодчик.
– Шпана местная лихо мою машинку изуродовала. Своего нет, так они чужое.
Гаишник посочувствовал и спросил:
– И не говорите, Алексей Сергеевич. Что же вы не заявили?
– Обстоятельства не позволили. Да что по пустякам нашу доблестную полицию отвлекать, – из последних сил отбивался Леха. – Я сам в силах разобраться – вот договорился, сегодня замажут, – об автосервисе Вершинин только упомянул, явно сегодня было уже не до него.
Пока инспектор неторопливо изучал документы Вершинина, Миша боролся с волнением, ерзал, не знал, куда деться. Алеша с удовольствием поставил бы его на место, но нарушить идиллию не мог. Стажер, рвавшийся в бой, долго терпел непонятное поведение Миши, но желание сунуть свой нос еще куда-нибудь взяло свое. Щегол в форме подозрительно глянул на Мишаню, встретил удивленный и растерянный взгляд типа «я сейчас все вам расскажу» и потребовал документы у паренька в форме бармена.