Двери Вершининских апартаментов находились прямо напротив лифта. Когда дверцы кабины с шумом открылись, Вершинин машинально, словно в бреду, проплыл по коридору к своей квартире, копаясь в карманах в поисках ключей. В этот момент его глазам явилась интересная картина, ударившая Лехе по сердцу и заставившая его опомниться, отогнать от себя все мысли о том, что тяготы этого дня позади.
«Нет-нет-нет! Неужели опять?! Боже, за что?! Сколько можно?! Как я устал от этого! – мысленно поплакавшись, Вершинин стал рассуждать, что его ожидает. – Быстро они меня нашли. Сидят, небось, сейчас в моей комнате и ждут, торчки проклятые. Поубивать бы вас всех. Стоило только Мишане помереть, так все на уши встали – ничего, парочке в табло дать я успею.... Или это не вы? А тот, о ком я думаю – дружба-а-н?!» – если последний вариант верен, то Леша уверенно приближался к закрытию еще одного вопроса, остро вставшего сегодня днем.
Вершинин стоял в коридоре, вертя на пальце связку ключей и рассматривая дверь своей квартиры: потянуть время или зайти? Импортная дверь была взломана так, что ручка с замком были буквально вырваны с корнем, также пострадали пазы в стене и ближняя к замку стойка дверного косяка. Приоткрытая дверь манила хозяина войти внутрь и разобраться с индивидом, учинившим этот погром. Пришлось на ходу все обдумывать, перестраиваться для общения с совершенно другим человеком – миром эта встреча явно не закончится.
Леша вошел в темный тамбур на правах хозяина. Ламп ни в одной из комнат не горело; за окном было хмуро – это мало помогало освещенности помещения. Грозовые тучи постепенно заполняли небо так же, как и Леху наполняла злоба и омерзение к человеку, который без предупреждения вломился к нему в гости этим вечером и попортил его имущество. На пути Вершинина никто не показывался – он продолжал идти вперед и с каждым шагом ему открывался вид на комнату со стеклянными окнами во всю стену. Лешка оторопел, увидев в комнате человека. Он знал, кто это, но цели у визитера были явно не праздничные… Хмурый и задумчивый парень терпеливо сидел на постели со стальным ломом на коленях, держа в руке лепесток розы, коими была полна эта комната еще днем. Когда гость заметил Вершинина, то напрягся, расправил плечи и выпрямил спину, играя мышцами, которые еле сдерживала все та же сиреневая рубашка. Леху снова накрыло осознание неизбежного: «Неужели опять???»
В выражении лица сидящего на Лешиной постели Виктора Ретинского было много существенных изменений, что делало его вид еще более суровым, злобным и даже беспощадным. Обычно посмотришь на веселую и немного туповатую физиономию Ретинского, и сразу понятно, что пацан недалекий. А сейчас перед Вершининым сидел человек взрослый, серьезный, сильный и… разочарованный. Повод был серьезный. Витя был молчалив, словно в нем шел сложнейший мыслительный процесс, который тратил все ресурсы его оперативной памяти. Лицо Ретинского было бледным, в глазах горел огонек презрения и ненависти, руки чесались уничтожить своего теперь уже бывшего кореша. Отступать Вершинину было поздно. Оба вновь выходили один на один – вместе, но по разную сторону баррикад.
Вершинин очерствел, был груб и неприветлив: «Почему ты не дома и не смирился?!» Наряду с этим, побаиваясь силового превосходства Ретинского, Леша колебался, не знал, что делать: еще одного конфликта он явно не сдюжит. И страх за собственную жизнь, и высокомерное резко охолодевшее отношение к другу управляли Лешой тогда, соревнуясь друг с другом.
Плюнув на осторожность, Вершинин начал весьма театрально:
– Здравствуй, Витя! – Вершинин прикинулся, будто не ожидал увидеть друга – как-то не принял во внимание выломанную чуть ли не с корнем дверь.
На приветствие Ретинский не отреагировал – его захлестнула ненависть к стоящему в неосвещенном коридоре человеку. Витек лишь воинственно и недобродушно взглянул на своего новоиспеченного врага и произнес, рассматривая кровать и комнату:
– Значит, – начал он, выпустив из ладони лепесток розы, упавший на пол, – здесь у вас все и произошло…
После этих слов Витя осекся: ком встал посреди горла и мешал ему говорить – тяжело было признавать все произошедшее и терпеть гнусное предательство лучшего друга. Сердце Ретинского скручивалось от боли, отчаяния и злости. Юля, как только добралась до дома, сразу обо всем призналась своему парню – Витек поначалу поверить не мог, что Вершинин использовал его девушку, надругался над ней, изуродовал ее и бросил умирать в лесу. Однако вскоре сомнений не осталось… Это был Леша – это так на него похоже, и (что самое страшное) он был способен на такое.