– Может… занять у кого-нибудь? – вновь попыталась что-то сообразить его мать.
Диме идея не понравилась. Не выдержав, он нервно произнес:
– Мама! Какой «занять»?! Ты видела этих людей? Они с нами находиться не могли. А ты хочешь у них денег занять?! – выкрикнул Дима, показав ладонью на стенку, за которой продолжался праздник.
Хотя если бы они во всеуслышание заявили пораньше, что собираются уйти, то еще трезвые и здравомыслящие гости скинулись бы даже не на такси, а на лимузин с полицейским сопровождением.
Но тут Дмитрию Тихомирову пришло в голову следующее: набрать своего друга Лешу Вершинина и попросить его заехать за ними – Диму давно посетила эта мыслишка, но он почему-то очень долго ломался, стесняясь просить об услуге наверняка занятого этой ночью Лешу, но он решился. Загоревшись этой идеей, он мигом отмел и другие варианты: к примеру, можно было попросить таксиста подождать, пока кто-нибудь не сходит в квартиру и не принесет ему деньги. Тихомиров, вынув телефон из кармана, уверенно пошел на кухню звонить, а мама осталась сидеть на месте.
Вернувшись с кухни, Дима заявил, что сейчас его друг примчится за ними и довезет, куда надо. Александра Игоревна уже успела огорчиться из-за ситуации, в которой они оказались. Дима заверил ее, что проблема решена – остается только дождаться. Адрес дома Головиной Тихомиров отправил Вершинину через несколько минут и уселся рядом с мамой в ожидании звонка друга.
Часы в прихожей неумолимо отчитывали минуту за минутой: сначала Дима сидел, прижавшись к матери, затем встал и оперся спиной об стенку, затем стал ходить взад-вперед, выглядывая с балкона. Он не знал, что в эти минуты, когда Дима ждет Леху, последний сначала валялся без сознания, а затем махал кулаками в драке, а позже обхаживал в клубе спасенных девчонок, совершенно позабыв о друге, который только на него и надеялся.
Прошло больше получаса, а ожидаемый Алексей на своем «BMW» так и не появлялся.
– Где же его носит?! – негодовал Дима, не приняв во внимание тот важный факт, что Вершинин (как вы помните) говорил с ним по телефону из клуба и был явно нетрезв – какая же в клубе трезвость, тем более поздним вечером.
Дима уже бессчетное количество раз набирал номер Вершинина – безрезультатно: ни ответа, ни привета.
После попыток дозвониться до друга Дима вновь задумчиво встал у стены, подставил телефон к подбородку и в таком положении заключил, что никто их сегодня не заберет:
– Странно. Он бы давно уже примчался, – удивился Тихомиров. – А что-то нет до сих пор, – развел руки в сторону он.
Тут его мать тихонечко произнесла, угрюмо обхватив свою голову ладонями, что никто сегодня за ними не приедет и не нужно себя обманывать. Дима боялся признаться себе, что Леша так с ним обойдется, поэтому возразил:
– Он мой друг, мама!
– Не знала, что ты с кем-то дружишь.
– Он приедет… если я ему дорог, – произнес Дима и замолчал – его сразила нотка неуверенности. – Он приедет… Вот увидишь, – с понижением тона говорил Тихомиров, отвернувшись в противоположную от мамы сторону. – Познакомитесь заодно.
Тишина прерывалась звуками из зала: музыкой, восклицаниями, звоном бокалов и тарелок. Тихомиров печально посмотрел на циферблат телефонных часов. Вновь выйдя на балкон и прислонившись к холодному стеклу рукой, он посмотрел мокрыми от слез отчаяния и обиды глазами на черные от сумерек деревья, а потом и на соседние дома с множеством желто-оранжевых огоньков в окнах, которые гасли один за другим. Звезд на небе видно не было; временами деревья колыхал ветерок. На улице в этот поздний час было безлюдно.
Митя и не подозревал, что Вершинину в это время было очень хорошо – зачем ему думать о благополучии кого-либо еще? Когда Тихомиров понял, что терять время и бессмысленно ждать у моря погоды он не хочет, он разочарованно произнес:
– Ну спасибо, друг, – Дмитрий до последнего верил, что Леха приедет за ним, но тут вспомнил про пьяный голос в трубке и про клуб, а это, по мнению Тихомирова, плохо и надолго. – И на что я рассчитывал? – он медленно подошел к дремавшей сидя матери и от досады скоропалительно решился. – Собирайся. Без него обойдемся. Не поедем – так пойдем!
Александра Игоревна не на шутку переполошилась заявлением сына.
– Как же мы пойдем, сынок? – тихо спросила она, посматривая на настроенного решительно сына, который затаил злобу на Вершинина. – Ночь на дворе, денег нет, транспорт не ходит. Идти по тьме на другой конец города? Что же ты задумал, Димочка?
– Я просто хочу уйти отсюда.
– Просто смирись и прими тот факт, – говорила она, – что никто не приедет… Никто не придет и не поможет. Никто не будет жертвовать собой ради другого… Такая наша жизнь – она полна разочарований. Остается только принять их и продолжить жить, надеясь только на себя, – тихо молвила Тихомирова, а Дима торопился, поэтому не слушал ее. А она не понаслышке знала, о чем говорила.