Но тут обезумевший ирод вырвался из лап сообщников в последний раз и вновь побежал в сторону Тихомировых. Разбежавшись, зверь в человеческом обличии в прыжке двумя ногами ударил Диму. Наркоман оскалил зубы и победоносно поднял руки. Проверив сохранность награбленного в карманах, он хотел было догнать остальных, но тут остановился посреди полянки, раскрыл рот, закатил глаза, издал какой-то непонятный и коротенький звук и плашмя свалился на землю. Это заметил Рыжий и потрепал по плечу Трофима.
– Что еще за хуйня?! – Рыжий подлетел к упавшему навзничь сообщнику. Бело-желтая пена изо рта обильно заливала шею и подбородок паренька.
Трофим сразу понял, в чем дело – его невольный помощник вот-вот откинет коньки. Тем не менее, он быстренько обшарил его карманы, переложив все их содержимое в свои, и как ни в чем не бывало пошел прочь. Рыжий переполошился не на шутку, остановил Трофима и спросил, показывая рукой на поляну с тремя трупами:
– Что с ним стало?!
– А ничего! – равнодушно ответил Трофим. – Боженька покарал беднягу за это преступление. Не отходя от кассы, так сказать, – по выражению лица Рыжего стало понятно, что он ничего не понял, даже немного побаивался за свою жизнь. – Что ты, в штаны себе нагадил, что ли?! – улыбнулся Трофим и хлопнул Рыжего по спине, как ни в чем не бывало. – Передоз у нашего дружка случился. А пока валить надо! Но если ты хочешь, то можешь проводить его в последний путь, – Рыжий отрицательно покачал головой.
Преодолев пару кварталов быстрым шагом, сообщники разделились. Трофим забрал себе все награбленное в счет оплаты долга Рыжего. Последний мигом побежал домой, где до утра сидел перед припасенной задолго до этого бутылкой водки и обдумывал все произошедшее – парень впервые в жизни увидел смерть человека. Она действительно бывает скоропостижной. Рыжий намного позже осознает, что натворил: «Это тебе не старый металлолом из гаражей угонять», – сказал он про себя, припомнив былые делишки… Уже утром он собрался к Трофиму за очередной дозой, дабы хоть на мгновение забыть события этой ночи.
Сам Трофим воспринял все это как рядовое событие. Сразу после расправы он отправился в ближайший бордель, в котором был весьма частым и уважаемым гостем. Наручные часы Тихомирова ему так понравились, что он оставил их себе.
Глава 6 «Путешествие во времени»
На полянке у пятиэтажки, где росла сирень, воцарилась ночная тишина, прерываемая стрекотанием сверчков и потрескиванием фонаря над аркой в квартал. На земле без движения лежали: Дима Тихомиров, Александра Игоревна, мать Димы, и один из их палачей, скончавшийся от передозировки.
Перед неизбежным осознанием конца Дима Тихомиров от безысходности принялся молиться – только это ему и оставалось сделать: «За что же я так разгневал тебя? – принялся разговаривать с Богом Дима. – В чем я провинился так, что ты лишаешь меня жизни? И так уж мукам моим нет конца… Воля твоя – шли мне смерть… да поскорее! – он вздохнул и зашептал. – Господи, благослови меня принести молитвы и моления Твоему Благоутробию о моем ничтожестве и о всех моих родных и знаемых как здравствующих, так и почивших, за коих Ты умер на кресте. Господи Боже наш, помяни нас, грешных и непотребных раб твоих Дмитрия и Александру, внегда призывати нам святое имя Твое, и не посрами нас от чаяния милости Твоея, но даруй нам, Господи, вся яже ко спасению прошения, и сподоби нас любити, и боятися Тебе от всего сердца нашего, и творити во всех волю Твою. Яко Благ и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь, – не останавливаясь, Тихомиров продолжил шептать молитвы, которые помнил с детства. – Владыко Господи! Твой есть день и Твоя есть нощь, Тебе вся тварь работает, и всякое дыхание славит Тя; мы же, окаянныя рабы Твоя Дмитрий и Александра, все житие наше скончав блудно, страхом одержимы есмы, яко помянухом дни первыя, и доныне, в няже вся безместная сотворихом злая; и того ради не имамы к Тебе дерзновения, яко беззакония наша велика, и безмерни греси наша, врази же всегда стужают нам. Но, Господи наш, Господи, отверзый устне немому, и наша уста отверзи, да глаголем в молитве угодная Тебе. Господи Иисусе Христе, хотяй всем человеком спастися, услыши молитву нашу, молитвами святых апостол Твоих, яко тии молятся за ны, и теми у Тебе просим прощения, яко тех молитвы присно послушаеши; молением их спаси нас, грешных, исцели болезни сердец наших, разжзи утробы наша пламенем страха Твоего, да пояст терние грехов наших, и души наша любовию прохлади, к Тебе бо желаем, Истинному Свету и Подателю Света, у Тебе Единаго просим милости, спаси ны: насыти алчущия и напой жаждущия души наша от потока безчисленнаго милосердия Твоего: покрый нас благодатию Твоего человеколюбия от всякаго зла, да Тобою храними, избавимся многих сетей лукаваго, по вся дни на нас пропинаемых, и да не похвалятся врази наши о нас, рабах Твоих, уповающих на Тя. Спаси нас по милости Твоей, да воздадим обеты наша, до последняго издыхания каяйся о своих согрешениих, и прославим пресвятое имя Твое, со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь, – перед отключкой Тихомиров припомнил последние слова. – Господи! Не остави нас, Тебя оставляющих ежеминутно! Не отрини нас, Тебе изменяющих непрестанно! Помоги нам, рабам Твоим Дмитрию и Александре, тьмами грехов и напастей омраченным! Восприими в Твою любовь, милось и попечение! Аминь…»