Тут Леха заметил, что его речей наглым образом не слушают: он, значит, распинается вместо того, чтобы забить, а его не уважают – это чревато последствиями! Вершинин дернулся с места, схватил Олега за подбородок и повернул его физиономию к себе. Олег пригляделся и увидел тот самый черный взгляд Алексея Вершинина, устремленный прямо на него – он до дрожи напугал слабохарактерного Олега, который тогда был уже в полуобморочном состоянии.
– Что же ты творишь?! Как ты смеешь не слушать, как смеешь отворачиваться?! – орал на него Вершинин. – Слушай сюда, хуесос! Запомни раз и навсегда, – Алексей трепал Олега за подбородок, а сам должник ничего не делал, чтобы хоть как-то воспротивиться этому. В душе он ненавидел Вершинина, который давно подталкивал его к суициду, – что нельзя… никогда и ни при каких обстоятельствах… задерживать оплату долгов! Это большое пятно на твоей репутации. А если бы у тебя все было нормально, деньжата тебе и вовсе бы не понадобились, – Вершинин продолжал говорить, мучая изнывавшего от боли, тоски и одиночества Олега, который больше всего в жизни ждал окончания этой экзекуции. – Не хорошо кидать и игнорить людей! Нужно быть ответственнее, а не как тряпка половая! И главное правило: лучше опозорься, лучше умри, обанкроться, но не занимай у тех, кто сильнее и умнее тебя, иначе, как ты можешь видеть, попадешь в зависимость и тебе не поздоровится!
Олег нарочно никак не среагировал – Вершинину это не понравилось. Заметив, что Олег копит силы и намеревается смыться (должник тихонечко залез обратно на лавку), Леша, сделав вид, что окончил свою феноменальную речь, зашел за спинку покосившейся лавочки и в один миг обхватил шею Олега и зажал ее в локте. Должник еще не успел опомниться от предыдущих побоев, как вдруг его стала медленно душить сильная рука. Он успел только дернуться – воздуха не хватало, вырваться он не мог, а колотить по рукам своего обидчика ситуацию как-то не очень сдвигало с мертвой точки.
Что ж, даже в таких незначительных денежных вопросах, в которых затрагивается самолюбие и авторитет, богачи жадные, как пауки.
Вершинин прошептал Олегу:
– Ну теперь ты понял, как больно тебе приходится из-за всего этого дерьма? Так ты долго наверняка не протянешь, зачем же тебе мучиться, зачем тянуть? Решай этот вопрос скорее, понял?! По твоему виду мне все ясно. Помяни мое слово. Запомни все, что я тебе говорил. Надеюсь, я потратил время с пользой. А теперь, что нужно сказать?! – спросил Леша и замолк, чтобы услышать, что скажет ему Олег.
– Будут тебе деньги, – задыхаясь, прошептал Олег.
Олег думал, что после этих слов кредитор отпустит его, но не тут-то было. Алексей решил придраться к еще одной детали, которая была ему не по душе:
– Не смей делать мне одолжение! – говорил мажор. – Это не ты мне говоришь. Это я тебе приказываю! Я уже столько раз слышал от тебя подобное, – тут Олег закричал во всю глотку, и Вершинин ослабил свою хватку. – Закрой ебало, не ори! Я же не приказываю тебе хуй отрезать. Успокойся, псих!
Олег кричал и дрыгался, как шелковая ленточка на сильном ветру. Алекс разжал руку – должник освободился от оков и снова рухнул на землю, взявшись за покрасневшую шею, кашляя и жадно хватая воздух.
Надев солнцезащитные очки, которые он вертел в руке, Вершинин, не проронив ни слова, бросил взгляд на лежащего Олега и неторопливой походкой отправился назад к парковке. «Девственник, бабы нет, денег нет, мозгов нет, однообразен и страшен каждый день – да это не жизнь, а каторга!» – именно так и думал Вершинин о своем должнике, а потом вспомнил кое-что и издалека окрикнул его:
– Не принимай все это близко к сердцу! – Вершинин смотрел на Олега, который медленно и неуклюже старался подняться с земли и отряхнуться. – Когда там у нас следующий экзамен?!
– Послезавтра, – нехотя с одышкой произнес Олег.
– Спасибо за инфу! – крикнул ему Леша. – Надеюсь, ты не в обиде на меня… и в твоей голове не очень все стерлось? Неприятно будет, если лузер и ботан сдаст важный экзамен хуже двоечника. Чао!
Так их пути разошлись – на сегодня для Олега все закончилось…
Леха вернулся к машине на стоянке около «Макдональдса» и, припомнив об экзаменах и своих планах на Юлю Кудрявцеву, набрал ее, любуясь своей машиной и попутно обдумывая замечательную и беспроигрышную идею, пришедшую ему в голову:
– Здравствуй, Юленька! – Вершинин сделал свой голос как можно приветливее, умиляясь и балдея от голоса Кудрявцевой, одновременно представляя ее внешность и жесты на другом конце провода (такие чувства испытывали, думая о ней, все пацаны без исключения).