- Хорошо. Допустим, мы перейдём на выпуск только карабинов. А что нам делать с запасами винтовок на складах?
- Использовать, пока не сможем вооружить всю армию более удобными карабинами и автоматическим оружием. Часть винтовок можно обрезать, превратив в карабины. Особенно – произведённые до 1930 года: обрезки их стволов вполне пригодны для использования в пистолетах-пулемётах. Обрезки более коротких стволов винтовок образца 1930 года – на производство пистолетов. Поверьте, красноармейцы нам только спасибо скажут!
- Меня интересует не благодарность красноармейцев, а боеспособность Красной Армии, - сухо произнёс хозяин дачи. – Не ухудшится ли она из-за этого? Что бы вы лично предпочли, случись вам идти в бой: стандартную винтовку или карабин.
- Однозначно карабин! И лучше – автоматический, созданный под так называемый промежуточный патрон.
- Да, мы читали ваше предложение по созданию такого патрона и создание некоего «единого» пулемёта под него. Хватит ли его мощности для надёжного поражения противника на дистанции, превышающую дальность стрельбы из карабина?
- Товарищ Сталин, мощности патрона от пистолета ТТ хватает, чтобы обеспечить убойное действие пули, выпущенной из пистолета-пулемёта Судаева, на дальности до 800 метров. Другой разговор, у пистолета-пулемёта не хватает длины ствола, а сама пуля не обладает аэродинамическими свойствами, чтобы обеспечить прицельную стрельбу на такую дистанцию. В отличие от винтовочной пули, просто оснащённой меньшей навеской пороха и выпущенной из длинноствольного пулемёта. Мой личный боевой опыт говорит, что ручной пулемёт Калашникова под патрон 7,62х39 прекрасно справляется с огневой поддержкой мотострелкового отделения.
- Ручной пулемёт Калашникова, автомат Калашникова… Кто он вообще, этот Калашников?
- А ещё просто пулемёт Калашникова, пулемёт Калашникова модернизированный, три модификации автомата Калашникова под патрон 7,62х39, несколько модификаций автомата Калашникова под патрон 5,45х39 и множество другого оружия целого концерна его имени. Самое распространённое автоматическое оружие в мире, изображение которого нанесено на гербы нескольких государств и стало символом надёжности, неприхотливости и боевой мощи. Обыкновенный конструктор-самородок, ныне служащий механиком-водителем танка в Киевском Особом военном округе и готовящийся к освободительному походу в Западную Украину. Возможно, уже проявивший себя в качестве изобретателя: насколько я помню, начал он с разработки счётчика выстрелов из танкового орудия, счётчика моточасов для танковых двигателей и устройства, позволяющего более эффективно вести огонь из пистолета через смотровые щели танка. В октябре 1941 был тяжело ранен и контужен под Брянском и, находясь на излечении в родных местах, сконструировал пистолет-пулемёт. Но в серию тот не пошёл, поскольку промышленность уже «на полную катушку» была загружена производством пистолетов-пулемётов Шпагина. Зато Калашникова заметили, направили в оружейное КБ, и результатом его усилий на конструкторском поприще стал автомат образца 1947 года, «потомки» которого состоят на вооружении половины мира. Того мира, где я прожил предыдущую жизнь.
- Как ты думаешь, Лаврентий, может быть, стоит чуть-чуть подтолкнуть творческие планы столь выдающегося самородка? Не дело, если что-то пойдёт немного не так, и он будет не ранен, а убит.
Нарком молча закивал.
- Хорошо. Мы найдём вам вашего Калашникова…
- Михаила Тимофеевича, 1919 года рождения, призванного со станции Мотай на Турксибе, – подсказал Демьянов.
Сталин сделал пометку в блокноте.
- Вы иногда шокируете своим знанием таких наших планов, о которых положено знать очень немногим. К примеру, планов занять Западную Украину и Западную Белоруссию. Кстати, как отнесутся в мире к этому?
- Как к акту аннексии. До окончания Второй Мировой войны включение Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии и Прибалтики в состав СССР никто не признал. Это пришлось урегулировать на послевоенной конференции. США и Великобритания так никогда и не признавали присоединения к Советскому Союзу Прибалтики. В этой связи разрешите просьбу, товарищ Сталин?
- Что вы хотели?
- Немалая часть пленённых в ходе Западного Похода польских офицеров и солдат будет размещена в лагере для военнопленных под Смоленском. В моём прошлом некоторые из них, особенно – причастные к уничтожению пленных красноармейцев в 1920 году, были расстреляны. Но бо́льшая часть оказалась брошена при отступлении Красной Армии. По рассказам местных жителей немцы использовали этих поляков для строительства своих оборонительных сооружений, а потом расстреляли. Но через год «обнаружили следы массовых расстрелов польских пленных большевиками». Это нанесло колоссальный вред престижу Советского Союза на мировой арене. Хотя годом позже, после освобождения Смоленска, международная комиссия снова вскрыла эти захоронения и пришла к выводу, что расстрелы проводились оружием германского производства, в мире успело утвердиться мнение, что поляков расстреляли мы. Особенно в Польше, Америке и Великобритании, которые активно использовали этот факт в пропагандисткой войне против СССР и позже – против Российской Федерации. Нельзя ли будет перенести этот лагерь подальше на восток и периодически публиковать сведения о численности пленных поляков на советской территории? Я понимаю, что данные сведения относятся к категории секретных, но престиж страны важнее.
- Мы подумаем над этим, - немного помолчав, кивнул Сталин. – А каковы будут у нас отношения с польским правительством в изгнании?
- Очень сложными. Соглашение о взаимном признании с ним Советский Союз подпишет в 1941 году, но крови оно нам попьёт немеряно! Вплоть до приказов созданной им партизанской Армии Краевой стрелять в спину красноармейцам. У нас попытка создания по просьбе «правительства в изгнании» польского корпуса во главе с генералом Андерсом вылилась в откровенный саботаж и угрозу вооружённого восстания набранных им «легионеров». Воевать на стороне Красной Армии они отказывались категорически, и пришлось переправлять всех их в Иран в распоряжение английского командования. Зато позднее польские подразделения Армии Людовой, созданные коммунистами, неплохо сражались с гитлеровцами и даже участвовали в штурме Берлина.
- Интересная информация, - кивнул вождь. – Если вспомните более подробно об этих и других фактах по «польскому вопросу», то мы попросим записать эти воспоминания.
Сталин бросил взгляд на Берию и кивнул.
- Похоже, ваша задумка, касающаяся поиска людей из будущего, сработала, - заговорил тот и вынул из своей папки ещё один листок, тетрадный, исписанный чернилами. – Прочтите.
Эпилог
40
Поезд Минск – Москва неспешно погромыхивал по стыкам, приближаясь к столице. Вот только настроение у сидящих в купе троих мужчин, одетых в гражданскую одежду, было ни к чёрту. И не из-за мелкого дождичка, оставляющего на вагонном стекле наклонные полосы стекающих капель.
Помимо основной задачи командировки, Демьянов, младший лейтенант госбезопасности Кузнецов и старший сержант госбезопасности Удовенко, должны были посетить ещё и объекты Минского укрепрайона, входящего в «Линию Сталина», как назвали западные журналисты линию укрепрайонов.
В республиканское управление госбезопасности об их предстоящем визите сообщили заранее, и с пропусками на военные объекты вопросов не возникло. «Товарищи из центра» посетили несколько дотов, находящихся в полной боеготовности (приказа о переходе советско-польской границы «знающие люди» ждали со дня на день, но бдительности не теряли: мало ли как сложится «там, в верхах», и вдруг германская армия, совершив рывок, выйдет к границе?), полазили по ходам сообщения и огневым точкам их предполья. Никакой расхлябанности в подразделениях, занимающих объекты укрепрайона не наблюдалось. Наоборот, красноармейцы и красные командиры пребывали в напряжённом ожидании, проникнувшись важностью и непредсказуемостью происходящих где-то на западе событий.