Чтобы заручиться поддержкой в этом вопросе, пришлось использовать нечестный приём – расхвалить инициативу обучения пилотов дальней авиации пилотированию в условиях сложных метеоусловий, поддержанную Смушкевичем. Немного пободались по поводу использования ещё испытываемых Пе-2 в качестве пикировщиков. Что и говорить: машина у Петлякова получилась сложная в управлении, склонная к капотированию, но Демьянов, перерывший немало технической литературы, пообещал предоставить намётки технических решений, способных устранить эти недостатки. Чем удивил генерала-инспектора ВВС.
Дальше пошло легче. Яков Владимирович был полностью согласен с необходимостью более интенсивного обучения лётчиков и оборудования самолётов радиосвязью.
- Единственный вопрос – где напастись на наши самолёты таким количеством радиостанций или хотя бы радиоприёмников?
- Новый нарком связи Пересыпкин этим вопросом уже озадачен. Закуплено оборудование для производства радиоламп, и налаживается изготовление радиоаппаратуры, закупается готовая техника в Америке и Германии. По моим прогнозам, к июню 1941 года удастся радиофицировать три четверти авиапарка.
- Вы знаете, почему лётчики зачастую отказываются от радиосвязи?
- Знаю, Яков Владимирович. Из-за того, что поддержание радиоволны более похоже на цирковую акробатику. Но и этот вопрос уже решается. Технический отдел ОТБ-100 уже выдал рекомендации по резкому увеличению производства кварцевых резонаторов, которые избавят конечных пользователей от необходимости исполнять эти акробатические номера. Но давайте перейдём к вопросам, которые могут нам очень дорого обойтись в случае, если война начнётся для нас неожиданно. К маскировке и зенитному прикрытию аэродромов.
- А с этим-то что не так?
- С этим всё не так. Из-за неистребимого стремления некоторых красных командиров к показухе. Вспомните, что вы видите при посещении авиаполков: стоящие по линеечке посреди лётного поля ряды самолётов, тщательно отсыпанные гравием границы каждой стоянки на полевых аэродромах. Выставленные на видных местах – чтобы начальство заметило – зенитные орудия. Да вражеская разведка просто ухохочется, получив аэрофотосъёмку! Ей даже напрягаться не надо будет, чтобы выяснить, сколько и каких самолётов базируется на каждом аэродроме, где располагаются прикрывающие его зенитки. Прилетай, бомби зенитные установки, а потом расстреливай с одного захода самолёты, поставленные так, словно наши командиры хотят облегчить работу врагу. Один заход «Мессершмита», и два-три десятка наших самолётов уже никогда не взлетят.
Смушкевич недовольно засопел, но возражать не стал.
- За отсутствие маскировки на аэродромах командиров авиационных полков надо отдавать под суд!
- Вы говорите, да не заговаривайтесь!
- Я и не заговариваюсь. Я вам объяснил, насколько они этим облегчают работу врагу. А что у нас по закону полагается за содействие ему? Надо привыкать к рассредоточению самолётов на лётном поле и их тщательной маскировке, к тщательной маскировке средств зенитного прикрытия, к наличию запасных позиций и периодической смене их зенитными установками.
Ругались долго, не во всём удалось убедить визави, и сошлись на том, что к докладной записке Демьянова Смушкевич предоставит отдельное приложение, в котором изложит свою точку зрения с возражениями.
В следующий раз встречались у Сталина в чуть более расширенном составе: Генсек пригласил на встречу ещё и Александра Дмитриевича Швецова и Павла Рычагова, практически ровесника Николая. О его «заскоках» Демьянов уже докладывал Иосифу Виссарионовичу, и теперь Сам сумел убедиться в «особом взгляде на развитие авиации», который исповедовал этот неплохой лётчик, но никакой командующий ВВС.
В общем-то, ничего неожиданного Рычагов не сказал: радиофикация – вред, пилот должен полагаться на свои органы чувств, а не на приборы, усиленная подготовка лётчиков – это повышение аварийности в мирное время. Есть линия партии и правительства по созданию новейших образцов самолётов, и никаких отступлений от неё допускать нельзя.
- Вы уверены, товарищ Демьянов, в необходимости перевода самолётов Лавочкина, Горбунова и Гудкова на мотор воздушного охлаждения? – задал вопрос Сталин.
- Более чем. И настаиваю на переходе именно на задуманный Александром Дмитриевичем двигатель. А пока он не готов, отрабатывать замену мотора М-105 на «звезде» воздушного охлаждения М-62, о модернизационном потенциале которого я вам уже рассказывал. Сделав на основе будущего мотора самолёт, мы получим отличную машину, способную на равных тягаться с Ме-109. А после форсирования мотора – превосходить «мессеры».
- Откуда у вас такие сведения?
- Из материалов Проекта 20/23.
- Я так и предполагал. Теперь вопрос к вам, товарищ Швецов. Вы уверены в том, что двигатели воздушного охлаждения ещё не отжили свой век.
- Да, товарищ Сталин.
И конструктор очень грамотно объяснил все преимущества двигателей, на которых он специализировался. Заодно и раскрыл результаты предварительных расчётов «двойной звезды», которая даже без форсирования на взлётном режиме должна выжать 1650-1700 лошадиных сил.
- Хорошо. Товарищ Демьянов, подготовьте рекомендации конструкторам И-301 по использованию мотора М-62. А вы, товарищ Шевцов, поделитесь с ними хотя бы массо-габаритными параметрами будущего двигателя. Теперь о штурмовике Ильюшина. Товарищ Смушкевич, вы тоже считаете, что стрелок на этом самолёте необходим? Про снижение радиуса действия машины с двумя членами экипажа я помню.
- Так точно, необходим для снижения потерь самолётов.
- Значит, будем готовить решение об отступлении от технических требований заказчика и возврату к первоначальной конструкции. Просчитайте, пожалуйста, в какие суммы нам выльется интенсификация обучения лётчиков. Не останемся ли мы через год без запасов авиационного бензина?
- Разрешите вопрос, товарищ Сталин? Есть ли положительные сдвиги в поисках нефти на новых месторождениях?
Генеральный секретарь недовольно посмотрел на Демьянова, но молча кивнул.
- Промышленный отдел ОПБ-100 готов в течение трёх дней предоставить эскизный проект малых нефтеперерабатывающих заводов, которые можно монтировать непосредственно возле скважин. Стоимость таких заводов минимальна, а мощность рассчитана на переработку сырья от одной-двух скважин. Значит, при использовании соответствующих присадок, мы сможем получить дополнительные объёмы авиабензина.
- Это не отменяет необходимости просчёта затрат на интенсификацию обучения, - отрезал Иосиф Виссарионович. – И вам, товарищ Рычагов, найдётся работа. Необходимо произвести тщательный анализ причин высокой аварийности в ВВС. Разобраться, какая часть аварий происходит из-за отказов техники, и каких именно отказов. А какая – по вине лётчиков. И какие именно ошибки они чаще всего совершают.
В общем-то, очень неплохой результат «рубки» с генералом-инспектором ВВС, если учесть последовавшие из неё организационные выводы. Нет, речь не о полетевших головах, а о вышедшем следом постановлении об исполнении предложений Демьянова по маскировке аэродромов, запасных позициях зенитной артиллерии, подготовке запасных аэродромов и увеличении числа учебных полётов.
53
У Румянцева не только лицо побледнело, но и руки подрагивали.
«О, как его проняло!», - усмехнулся про себя Николай и приготовился выслушивать те эпитеты, которыми его наградит непосредственный начальник. Но тот орать не стал, а блёклым голосом задал единственный вопрос:
- Ты хоть понимаешь, где мы все окажемся, когда ваша аналитическая записка дойдёт до адресата?
- Есть варианты, - пожал плечами Демьянов. – Может, на Бутовском полигоне, а может, так и останемся служить в прежних должностях.
- Значит, всё-таки понимаешь…