— Ага, пришло пополнение, — шепнул Смирнов соседу.
— Ребята выглядят ничего…
— Посмотрим, что из них получится.
На восьмерых новоприбывших устремились все взоры. Новенькие смущались, чувствовали себя неловко. Минуту стояла тишина. Молодых выручил командир полка.
— Дорогие друзья! Мы от всей души приветствуем в нашем коллективе прибывших сегодня молодых товарищей по оружию, офицеров-пилотов, выпускников летного училища в Рогани. Некоторые из вас тоже закончили это училище. Оно подготовило немало отличных летчиков. Я убежден, что вы примете в нашу летную фронтовую семью этих молодых людей и передадите им свой опыт. Я уверен также, что и они не обманут наших надежд и уже скоро мы вместе будем бить фашистов!
Горячие аплодисменты прервали на момент речь командира.
— Теперь, — продолжал подполковник, обращаясь к прибывшим, — в соответствии с назначением пойдете в эскадрильи. Поближе познакомимся позже, а сейчас самое время пообедать.
Молодые беспомощно осмотрели зал. Где здесь какая эскадрилья, куда идти, где садиться? Майор Волков начал зачитывать фамилии и место назначения.
— Красуцкий и Макиенко — первая эскадрилья!
Со стула встал Грудзелишвили. Он указал новичкам их места, быстро подготовленные товарищами по эскадрилье.
— Ермакович, Пойманов и Халкин — вторая эскадрилья!
Из второй им навстречу вышел заместитель командира эскадрильи по политчасти и повел за собой всю тройку к столу.
— Скибина, Федин и Пирогов — третья!
Эти трое пошли туда, где с лукавой улыбкой им подавал знаки Еремин. Волков подождал, пока молодые летчики представились своим командирам и сели за стол.
— А теперь к делу! — приказал он весело, подняв ложку вверх.
На этот раз обязательная во время обеда тишина была нарушена. Молодых товарищей засыпали вопросами об училище, учебе, о старых знакомых из Рогани и десятками других. Они сначала несмело, а потом все увереннее отвечали, а затем и сами стали расспрашивать о полке, его задачах и делах, связанных с боевыми действиями. Это были молодые, энергичные пилоты, жаждущие как можно скорее сразиться с врагом.
Обед закончился в приятной дружеской атмосфере. Наибольшее веселье царило за столиками третьей эскадрильи, ибо там, где Костя Еремин, всегда весело.
— Товарищ полковник! Пилоты одиннадцатого польского истребительного полка собраны по вашему приказу! Докладывает командир первой эскадрильи старший лейтенант Грудзелишвили.
— Спасибо. Садитесь, товарищи. Новенькие все здесь? — Командир посмотрел на собравшихся офицеров.
— Так точно, — встав, ответил Скибина.
Соколов сел среди пилотов. Они задвинули стулья и столики, освободили побольше места. Рядом сел майор Волков. Оба любили такие непосредственные встречи со своими ребятами, как между собой они называли пилотов.
— Ну что ж, друзья, — начал Соколов, — официальное знакомство уже состоялось. Теперь хотелось бы рассказать нашим новым товарищам о полке, его боевом пути, старых заслугах и нынешних задачах.
Командир говорил о боевой солдатской дружбе, ее значении для выполнения задач, вспоминал о боевых эпизодах, в которых принимали участие он сам и его товарищи.
— Это было семнадцатого мая нынешнего года, — рассказывал командир. — Дни недели путаются, но, кажется, была среда. Впрочем, не в том суть. Мы выполняли полеты — сопровождали штурмовики, прикрывали их от вражеских истребителей. Третью группу прикрытия вел в тот день капитан Бородаевский. Они встретили группу из двадцати пикирующих бомбардировщиков Ю-87 в сопровождении двенадцати истребителей ФВ-190, летевших на восток. Мы, естественно, атаковали врага. Завязался ожесточенный воздушный бой, в котором перевес сил был явно на стороне противника. Наши «яки» стремились не только прикрывать свои штурмовики, но одновременно и атаковать врага. Бой затягивался. Немцы, придя в себя после неожиданной атаки, начали смелее нападать на наших смельчаков. Бородаевский — опытный летчик — быстро оценил обстановку и принял решение доложить на свой аэродром и вызвать помощь. В эфир полетел его голос:
— «Нивка», я — двадцать четвертый, «Нивка», я — двадцать четвертый! Встретил более тридцати фрицев в шестом районе! Веду бой! Дайте подкрепление!
В наушниках сквозь треск и свист он услышал голос командира полка:
— Двадцать четвертый, я — «Нивка». Понял вас. Веди бой, высылаю подкрепление.
Долго ждать не пришлось. На аэродроме в полной готовности стояли два звена. Скоро шестерка «яков» под командованием старшего лейтенанта Маркова стартовала и присоединилась к сражающейся группе. Неожиданное появление шести истребителей вызвало замешательство и панику среди фашистов. Теперь преимущество было на стороне советских истребителей. После короткого боя четыре Ю-87, окутанные огнем и дымом, рухнули на землю. Спустя мгновение их судьбу разделил еще ФВ-190. Волоча за собой длинный шлейф дыма, он резко снижался. Бородаевский успел краем глаза заметить, как на месте падения гитлеровского самолета взметнулся столб огня.