Полк летел по трассе Уленж — Демблин — Гура Кальвария — Скерневице — Лович — Кутно. Расстояние свыше 240 километров. Летели над югом Мазовецких земель. На трассе действительно было интенсивное движение самолетов. Видели много полевых аэродромов. Надо все время быть начеку.
От Демблина до Гуры Кальварии летели почти час вдоль Вислы. Недалеко от устья Пилицы пролетели над недавним магнушевским плацдармом, где полгода назад так прекрасно показала себя 1-я танковая бригада имени героев Вестерплятте. С высоты было отчетливо видно территорию, изрытую траншеями, спаленную деревню, покалеченные деревья в лесах и рощах. «Где-то недалеко отсюда, кажется, под Варкой, — припомнил Скибина, — получил свое боевое крещение 1-й истребительный полк «Варшава». Об этом рассказывал майор Волков, который заботился о том, чтобы летчики знали историю польской авиации.
Отсюда, от Вислы, началось мощное январское наступление Красной Армии и Войска Польского…
От Гуры Кальварии взяли курс на запад. Недалеко на севере лежала Варшава, однако, к сожалению, им не суждено было увидеть ее с высоты. Летчики сделали большой круг на север, чтобы увидеть хотя бы очертания города. Жалели, что не могли так, как пилоты 1-го полка, принять участие в освобождении столицы Польши. Утешали себя, что наконец летят на фронт и успеют принять участие в борьбе.
До Скерневице их безошибочно довела железная дорога. Здесь снова сменили курс и вскоре заметили очертания большого города. Аэродром находился рядом. По очереди пошли на посадку. Их встречал Кутно — второй аэродром на территории Польши, но уже значительно ближе находящийся к фронту, чем предыдущие. Последние машины садились уже в сумерках.
Летчиков сразу же развезли по приготовленным квартирам. Распределяли их преимущественно по частным домам. Рядовые и сержанты из технического персонала были размещены в здании школы.
За три дня жители Кутно увидели столько летчиков, сколько не видели за всю историю существования города. Во вторник, среду и четверг на аэродроме садились почти без перерыва самолеты остальных полков 3-й истребительной дивизии. Последние из них добрались до Кутно 8 апреля, а к 12 апреля дивизия достигла полной боевой готовности. На летном поле стояло 109 машин, способных взлететь в любую минуту.
В то же время в городе была настоящая суматоха. Прибытие нескольких летных частей вызвало естественное оживление. Бело-красные шашечки и красные звезды на самолетах, польская и советская летная форма, русская и польская речь — все это рождало множество вопросов.
— Что это за польское войско, если в нем говорят по-русски? Это ведь не наши, а переодетые русские!
— Даже и не все переодетые, многие из них так и ходят в русских мундирах…
Эти и подобные комментарии можно было часто слышать в магазинах, на рынке, в кругу семьи. Среди старых рабочих, железнодорожников, которые хорошо помнили еще довоенные, «старые добрые времена» санации, бытовали совершенно другие суждения и мнения.
— Если бы не они, неизвестно, пережили ли бы мы эту войну. Ведь знаете, сколько народу уничтожили проклятые фашисты!
— Так, так. Одних только железнодорожников сколько замучили гитлеровцы!
— Разговаривал я недавно с одним из офицеров, летчиком, — с волнением рассказывал седовласый старичок. — Кажется, это был майор. Приятный человек. Сравнительно легко мы договорились, я ведь в четырнадцатом году в армии царя-батюшки служил… Так мне этот майор сказал, мол, как только с Гитлером покончим, Берлин возьмем и фашизм уничтожим, сразу же после этого к себе домой в Россию вернемся. А у нас будет польское правительство, сами будем решать свои дела. Сказал также, что Польша должна быть сильной, демократической, а не панской, какой была перед войной…
Случайные слушатели кивали головой. Одни с одобрением, другие с сомнением.
Летчики не знали ни минуты покоя. Работы у каждого по горло. Они изучали карту, осуществляли тренировочные полеты с целью освоения района аэродрома, проверяли и готовили технику. Майор Волков использовал каждую свободную минуту, чтобы провести беседы с летным составом на актуальные политические и военные темы. На нормальные политические занятия времени не было. Он вынужден был значительно больше работать индивидуально и проводить занятия с малыми группами. Ему в этом хорошо помогали заместители командиров эскадрилий по политчасти.
Летчики чувствовали, что в городе господствует иное настроение, нежели в Уленже. Там было больше сердечности, непосредственности. Там с удовольствием слушали объяснения Волкова и сами засыпали его вопросами.