Собравшаяся перед зданием шумная толпа затихала, входя в зал. Только кое-где слышался чей-то шепот. Над спущенным занавесом распростер крылья белый орел, по бокам виднелись польские национальные флаги.
Зал был переполнен. В проходах стояли дети и молодежь. Самые молодые зрители были неугомонными. Они были всюду, а наиболее предприимчивые из них даже пытались попасть за занавес, откуда их каждую минуту выставляли. Шепот и разговоры утихли, когда перед занавесом появился среднего роста летчик в звании майора. Это был командир 9-го истребительного полка майор Конечный. Его встретили бурей аплодисментов. Когда они немного утихли, майор заговорил. Зал снова взорвался бурей оваций, присутствующие с удивлением и восторгом услышали, что этот офицер прекрасно владеет польским языком! Это был приятный сюрприз.
— Дорогие друзья! — начал Конечный. — От имени всех польских летчиков и от себя лично сердечно приветствую жителей старого польского Кутно, которому принесли долгожданную свободу Советская Армия и сражающееся рядом с ней возрожденное Войско Польское!
Зал вновь задрожал от аплодисментов. На глазах присутствующих показались слезы. Ведь этой минуты они ждали больше пяти лет!
Затем на сцене появилось много военных в польских мундирах, и зал заполнила знакомая мелодия, дорогая каждому поляку. «Еще Польша не погибла…» — начал ансамбль. После первых же слов люди поднялись со своих мест. Полным голосом запели вместе с артистами. Наконец пришло время, когда они могли петь громко и без страха мелодию, которую до этого пели потихоньку, которой тайно учили своих детей.
Когда зал немного успокоился, выступил хор с солдатской песней «Ты, родимая, на Урале, а я у подножья Татр…» Простые слова говорили о дружбе и боевом союзе двух братских армий и народов.
Майор Конечный объявлял очередные номера программы. Пришла очередь и Славека. Многие из присутствующих, возможно, впервые услышали стихи Маяковского. Славек выступал прекрасно и был награжден бурными аплодисментами.
Многие номера пришлось повторять. Концерт закончился русской песенкой «Прощание». Без перевода ее поняли все. Она напоминала присутствующим, что эти молодые люди через несколько дней покинут их город и двинутся на фронт…
Это памятное выступление покорило всех жителей Кутно. Двери многих домов теперь были открыты для летчиков. Вновь завязывались знакомства, возникали привязанности военного времени, заранее обреченные на печаль расставаний.
В ту ночь Славек почему-то долго не мог заснуть, хотя обычно засыпал, едва коснувшись головой подушки. Мысленно он снова и снова возвращался к прошедшему дню. Он видел себя стоящим на сцене. Вот он вновь окидывает взглядом зрительный зал, видит сосредоточенные, внимательные и заинтересованные лица. Он старается передать им мысль Маяковского, заключенную в стихотворении, так, как хотел бы это сделать — Славек в этом уверен — сам поэт. А затем в его ушах еще долго звучат громкие аплодисменты. Их действительно было много.
Да, радость успеха, он снова переживает ее. «Вот окончится война, — мечтает Славек, — и я вернусь сюда. Вместе с полком, конечно, ведь вполне возможно, что он опять разместится именно в Кутно. Неплохой городок. Сколько здесь должно быть приветливых, душевных людей. А служить буду по-прежнему в своем полку, потому что летать хочу до тех пор, пока буду в состоянии. А что, если полк не вернется в Кутно? Его могут разместить где-нибудь в другом месте. Тогда как? Ну и что? Жаль, конечно, что не в Кутно, да разве в Польше нет других столь же милых мест? Не в Кутно, так в другом каком-нибудь городе. Там ведь тоже можно и служить, и летать, и читать Маяковского. И кружок художественной самодеятельности организовать…»
Мысли Славека постепенно сменяются какими-то сонными видениями, должно быть, приятными, поскольку Славек улыбается сквозь сон. И в следующую минуту его ровное дыхание сливается с дыханием крепко спящих товарищей.
А где-то далеко не стихает война, несущая с собой еще не одну горькую неожиданность и не одно разочарование. И не у одного еще человека разрушатся планы на будущее.
Наступила последняя военная весна. В штабах фронтов и армий велась напряженная подготовка к заключительной в этой войне операции. В соответствии с директивами и приказами командования войска готовились к нанесению последнего, решающего удара.
На берега Одера и Нейсе перебрасывались все новые и новые советские и польские воинские части, производившие перегруппировку. Подтягивались тылы, подвозились боеприпасы, горючее, техника для форсирования рек.