— Ты что, спятил? — возмутился тот.
— Вася, дорогой, так это ж я с радости!
— Та-ак. Он, видите ли, с радости. А если бы ты мне руку из плеча вышиб, чем бы я стал ручку держать?
— Ничего. Симонов без ноги вон летает, а что для такого аса, как ты, рука? — поспешил на помощь другу Красуцкий.
Бородаевский открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его опередил слышавший все капитан Симонов:
— Оставь, Вася, С ними все равно не сладишь. Видишь, атакуют вдвоем, как сам их учил…
Все грохнули веселым смехом. От угрюмого настроения не осталось и следа!
ПЕРВЫЕ БОИ
После обеда тяжелый занавес тумана несколько приподнялся. Погодные условия улучшились настолько, что можно было уже подумать о полетах.
Группа капитана Бородаевского в составе шести машин поднялась в воздух и взяла курс на запад. Задача была следующая: прикрывать и поддерживать действия подразделений 2-й пехотной дивизии, ведущих наступление на участке Заксенхаузен, Креммен. Скибина летел в последней паре с Ереминым. Парами поочередно они кружили над полем боя, охраняя свою пехоту от ударов неприятельской авиации. Порой углублялись, и довольно значительно, за линию фронта. Несколько раз им удалось рассеять группы фашистских самолетов, старавшихся проникнуть в тыл нашим войскам. При этом противник не принимал боя. Несмотря на свое численное превосходство, гитлеровцы, едва заметив приближающиеся к ним наши истребители, сбрасывали куда попало бомбы, зачастую даже на свои позиции, и поспешно удирали в западном направлении.
Еремин со Скибиной несколько раз пытались атаковать вражеских летчиков, но каждый раз тем удавалось ускользнуть.
Прошло некоторое время. Группа Василия Бородаевского по-прежнему висела над полем боя, выполняя свою задачу. Несколькими атаками на бреющем полете ребята накрыли ряд огневых точек противника.
Наконец Бородаевский услышал команду возвращаться. И самое время, поскольку горючее было на исходе, а им еще предстояло долететь до аэродрома. Не мешкая ни секунды, капитан сделал разворот, за ним поспешили и две остальные пары. Жаль было возвращаться с почти полным комплектом боеприпасов.
— Поохотимся по пути, командир? — спросил кто-то по радио.
— Можно, — согласился капитан. — Только не увлекаться. Горючее кончается, — напомнил он.
Они перестроились уступом вправо, и «охота» началась. Шли низко над землей, на бреющем полете. Вот они заметили автоколонну, поспешно продвигавшуюся к лесу. В следующий миг машины остановились, и из них посыпались гитлеровцы. После нескольких пулеметных очередей с десяток фашистов упали и остались недвижимыми. Одна машина вспыхнула ярким пламенем.
У летчиков уже не оставалось времени сделать еще один заход. Они продолжали полет в свои родные Бяленги, внимательно высматривая новые цели. Неподалеку от Фюрстенвальде они атаковали вражеские артиллерийские и пулеметные позиции. Выходя из атаки, летчики попали в густую полосу дыма, проникавшего даже в кабины самолетов. Дым был резкий и удушливый, и им захотелось как можно быстрее выйти из завесы. Вскоре он стал редеть, даже запах исчез. Можно было вздохнуть с облегчением.
Еремин огляделся по сторонам. Скибины, который должен был лететь рядом, нигде не было видно. Он еще раз посмотрел вокруг: никого.
— Славек, Славек, где ты? Ответь!
Рация молчала. Не на шутку обеспокоенный, Еремин решил доложить командиру эскадрильи.
— Вася, мой ведомый куда-то запропастился! — прокричал он, нарушая все правила переговоров в воздухе. — Не выходит на связь и не отвечает!
Капитан взглянул на стрелку бензобака. Что за дьявольщина! Она качалась почти на нуле! Хотя горючего, как правило, бывает больше, чем показывают приборы, положение становилось критическим. Что же делать? И возможно, как раз в эту минуту Скибине нужна помощь. Может, Славек отбивается от вражеских истребителей? Он не оставит своего друга в беде!..
Бородаевский уже хотел было отдать команду развернуться и идти на поиски пропавшего, но тут же заставил себя еще раз взглянуть на приборы.
— Как там у вас с горючим?
— Кончается, — послышались четыре одинаковых ответа.
Капитан в сердцах выругался. Всей душой он стремился помочь Скибине, но в сложившейся ситуации не имел права подвергать всю группу опасности. Он, как командир, отвечал за жизнь шести экипажей.
Тяжело вздохнув, Бородаевский продолжал полет по направлению к аэродрому. За ним летели четыре машины. Замыкал строй, чуть отстав от всех, Еремин. Он по-прежнему осматривался вокруг в надежде, что вот-вот появится Славек, но тщетно. Радио тоже молчало.