ФРОНТОВЫЕ ДЕНЕЧКИ
Была ночь, но возле машин кипела работа. Техники и механики готовили их к завтрашнему дню. Нужно было многое успеть сделать: самолеты частенько возвращались с простреленными плоскостями и фюзеляжем, с поврежденным рулевым управлением. А к утру им надлежало быть готовыми к вылету, и, как правило, они были готовы. Для техников не существовало ни дня ни ночи. Будь то офицер или сержант, каждый, независимо от звания, трудился наравне с другими — копался в моторах, заделывал пробоины, проверял работу бортовых приборов, чистил оружие, заправлял баки горючим, комплектовал боеприпасы.
Около самолета Зимакова уже продолжительное время деловито хлопотали несколько человек. Здесь, судя по всему, требовался серьезный ремонт. Посвечивая друг другу карманными фонариками, механики возились с шасси.
— Как дела, ребята? До утра управитесь? — В голосе старшего механика третьей эскадрильи лейтенанта Кондратюка слышалось беспокойство.
Не отрываясь от работы, лейтенант Белов буркнул:
— Постараемся!
— Ну, если ты это говоришь, я спокоен. — Кондратюк дружески улыбнулся Анатолию.
— Ладно, ладно, не подлизывайся, Вася. Сам видишь, ребята и так стараются. Мы что, не понимаем, что теперь каждая машина на вес золота?
Кондратюк повернулся и хотел уже уйти, но его остановил механик:
— Мы бы давно закончили, товарищ лейтенант, только с заменой ноги морока. А при посадке на этой так называемой стартовой полосе в Бяленгах шасси то и дело летят…
— Хватит ворчать, — сказал Белов, — еще два дня — и будем садиться в центре Берлина. А там посадочные полосы как скатерть, верно?
— Конечно, особенно после последних налетов! — серьезно заметил Кондратюк.
Все рассмеялись. Лейтенант пошел к следующей группе. Здесь, закончив работу, уже собирали инструмент.
— Что ребята, конец?
— Так точно, товарищ поручник.
— Отдыхайте, а то завтра опять пекло будет.
— Еще не время отдыхать, — возразил сержант, задвинув фонарь кабины и ловко соскакивая с крыла.
— Это почему же? Работу ведь закончили?
— Да, свою. А теперь Белову пойдем помогать. Они ведь нам вчера помогали орудие ремонтировать.
Услышав это, Кондратюк обрадовался.
«Вот орлы, — подумал он, — свое сделали и товарищам помогают. С такими хоть куда… Да что там! С ними и война не страшна и уж во всяком случае — воевать можно!»
Было уже за полночь, когда последние группы механиков разошлись по домам. На поле остались лишь машины, готовые к старту. И трудно было в них узнать самолеты, несколькими часами ранее возвратившиеся с заданий.
Апрельская ночь близилась к концу. Часовой, охранявший самолеты, зябко поежился и быстрее зашагал по летному полю. На рукав гимнастерки упала капля росы. Он остановился, стряхнул ее и продолжал обход своего участка.
Что-то показалось ему необычным, и он осмотрелся. Казалось, что стороны горизонта перепутались: небо светлело с двух сторон — с востока и запада. Глухие отзвуки орудийной канонады доносились с запада, а на востоке утренняя заря пробивалась сквозь тучи дыма над горящим городом.
Восток, однако, разгорался все ярче. На аэродроме становилось оживленнее. Первые группы механиков появились уже в половине четвертого. Сколько же они спали? Три, а может быть, два часа… Теперь они уже были на своих местах…
Боевая задача на сегодняшний день была несложной: группами в составе четырех — шести самолетов прикрывать действия наземных войск в районе Ораниенбург, Креммен, Вельтен, сопровождать штурмовиков в их действиях по уничтожению объектов противника в районе Нойруппин, Виттшток, Виттенберг, одновременно проводя разведку.
«Завтрак у фрицев», как называли летчики утренние вылеты для сопровождения штурмовиков, прошел, как обычно. При перелете линии фронта их взгляду открылась захватывающая картина: наши наземные войска перешли в атаку. Окутанная клубами дыма и огня, пульсирующая разрывами линия фронта медленно, но неуклонно продвигалась все дальше на запад. Огневые полосы «катюш» насквозь прошивали линии обороны и опорные пункты врага. Сверху все это было видно как на ладони. Отчетливо различались даже отдельные группы отходящих солдат противника.
Штурмовики трудились на совесть. Они тщательно выбирали цели, производили их оценку, дабы не растрачивать попусту бомбы, а затем выстраивали над целями свою смертоносную «карусель». С четкостью и безотказностью выверенного механизма они обрабатывали объект за объектом. В это же время «яки» заботливо кружили над своими подопечными. Словом, взаимодействие было налажено идеально. А перед возвращением на базу уже по традиции проводилась «свободная охота».