Однако пора возвращаться к действительности. Красуцкий взглянул вниз: вот и Витница, а рядом с ней поблескивает озеро. Конечно, это Мокшицко, а неподалеку и другое озеро — Нарост.
— Ну, наконец-то я дома, — вздохнул он с облегчением, — теперь только бы приземлиться нормально…
Он заложил вираж вправо, как делал это сотни раз на учениях, и, предельно сосредоточившись, пошел на посадку. В это время темноту прорезали лучи прожекторов, осветившие посадочную полосу. Через несколько секунд самолет аккуратно сел на неровной травянистой поверхности аэродрома. Катясь по земле, машина повернула вправо и, замедляя ход, подрулила к месту стоянки самолетов третьей эскадрильи.
— Привет, Сашка! — услышал Красуцкий, едва открыв кабину, знакомый голос Пономарева.
Александр внутренне насторожился, но в голосе друга он не расслышал и тени иронии или рассерженности. Напротив, в нем звучали лишь озабоченность и беспокойство за судьбу товарища.
Летчики обнялись и без слов крепко стиснули друг другу руки.
Начальник штаба положил трубку телефона. Сообщали, что Красуцкий минуту назад успешно приземлился. Баскаков почувствовал облегчение. Этот молодой летчик-истребитель нравился ему. А сообщений о пропаже пилотов и без того хватало. Баскаков взглянул на часы: было около десяти вечера. «Ну, пора и отдохнуть, — подумал он, поднимаясь из-за стола. — Завтра тоже предстоит горячий денек».
Прошел еще один напряженный день. День, каких на войне было много. Полк совершил шестьдесят четыре боевых вылета, из них двадцать два — на сопровождение штурмовиков, налетал свыше семидесяти шести часов. Во время «свободной охоты» были уничтожены железнодорожный состав противника, шесть автомашин, военный склад и около сорока гитлеровцев. Минуло трудовое фронтовое воскресенье, мало чем отличающееся от фронтовых будней.
Утром вместе с горячим завтраком солдаты 1-й пехотной дивизии получили листовки следующего содержания:
«Костюшковцы!
Вам предстоит штурмовать логово фашистского зверя. Большое доверие оказано вам. Являясь вооруженной силой непобедимого народа, вы с гордостью водрузите на развалинах Берлина бело-красное знамя, символ своей страны, которая не погибла и не погибнет никогда!»
В полосе наступления 1-й армии Войска Польского противник оборонялся из последних сил, используя оставшуюся авиацию для бомбардировки наших позиций. Однако на многих участках фронта немецкое сопротивление постепенно угасало.
Окруженный, обреченный Берлин яростно сопротивлялся, не желая капитулировать.
Гитлеру хотелось, чтобы вместе с ним и созданным им «тысячелетним рейхом» погиб и весь немецкий народ. Он считал, что тот, кто жалеет отдать жизнь за «великую Германию», недостоин ее, поэтому бросал в бой остатки своих войск, призвав в армию даже несовершеннолетних и стариков. Однако эти отчаянные попытки Гитлера привели только к ненужным потерям с обеих сторон.
Кольцо окружения вокруг Берлина сжималось. Бои шли уже в черте города. Фронт перемещался все дальше на запад. В связи с этим полк получил приказ перебазироваться на другой аэродром.
В первой половине дня истребители сопровождали штурмовики, вылетавшие на бомбардировку позиций противника в район Креммен, Нойен, вели воздушную разведку в районе Виттшток, Хафельберг и прикрывали с воздуха действия сухопутных войск 1-й армии Войска Польского и 7-го гвардейского кавалерийского корпуса в районе Флатов, Парен.
Сопротивление противника ослабевало. Его самолеты все реже появлялись в воздухе, Не проявлял он активности и на земле. От намерения деблокировать Берлин ударами с трех сторон фашистам пришлось окончательно отказаться.
Во второй половине дня мы перебазировались на другой аэродром. Экипажи в последний раз стартовали из Бяленг.
Базой для первой и второй эскадрилий стал аэродром Лойенберг, а для третьей — аэродром Штейнберг. Это были наспех оборудованные в конце войны немецкие полевые аэродромы. Другими словами, на раскинувшихся вокруг этих деревень пастбищах были обозначены взлетные полосы, и все.
Аэродром Штейнберг, расположенный по соседству с деревней того же названия, находился в лесу, в пятидесяти километрах юго-западнее Бяленг. Перебазировка прошла быстро и четко.
Первомайский праздник был отмечен новыми боевыми заданиями. Две группы самолетов вылетели на ставшее уже привычным сопровождение штурмовиков и разведку, а третья, под командованием поручника Паршина, в составе четырех «яков» получила задание прикрывать «илы» 6-го полка штурмовой авиации.