Установилось молчание. Участники совещания растерянно переглянулись, но уже через минуту вновь обрели дар речи.
— Не может быть! — воскликнул майор Гуляев. — Так скоро?
— Мне и в голову не приходило, что спустя всего несколько дней после окончания войны придется сдавать экзамены и будут выставлять оценки, как в школе, — поддержал его капитан Шевченко.
Начальник штаба понимающе улыбнулся.
— Эх, друзья, — заявил он, — вижу, что вы все еще живете прошлым. А надо как можно скорее приспосабливаться к новым условиям…
— Так сразу? — заметил Гуляев.
— Почти сразу, — поправил его майор Волков. — До сих пор нас экзаменовали наши враги. Выполнил, допустим, боевое задание, одержал победу в воздушном бою, поразил цель во время «свободной охоты», значит, ты хороший летчик, значит, знаешь технику и умеешь пользоваться ею. А теперь?
— А что теперь? — переспросил Шевченко. — Неужели все так изменилось?
— Да нет, в принципе ничего не изменилось. Техническая служба должна, как и раньше, готовить машины к вылету, штабные работники — заниматься своими делами, а летчики — совершенствовать свое мастерство. С той лишь разницей, что теперь нас будет экзаменовать вышестоящее начальство.
— Лишь бы не так часто! — вырвалось у капитана Бородаевского.
— Я тоже не сторонник частых инспекций, — вмешался майор Полушкин, — но что поделаешь, к сожалению, это от нас не зависит. Поэтому с завтрашнего дня надо браться за работу, чтобы потом не было стыдно. На следующей неделе надо выделить три дня для теоретических занятий, два — для летной практики и один — для изучения техники. Более подробную программу занятий вам изложит начальник штаба.
Участники совещания склонились над блокнотами.
Неделя напряженной учебы пролетела очень быстро. А затем командир корпуса генерал Агальцов провел инспекцию. Он остался доволен ее результатами, о чем сообщил на совещании всего личного состава. Со словами благодарности и признательности обратился к летчикам заместитель командира корпуса полковник Дубрович. Затем состоялись проводы первой группы демобилизованных, в которую вошел прежний начальник штаба полка подполковник Семен Баскаков.
В субботу вечером ярко засветились окна клуба. На этот раз летчики прощались не только со своими товарищами по оружию, они прощались также с Кутно и его жителями. Полк снова получил приказ сменить место базирования и на следующей неделе должен был перебраться на полевой аэродром.
На новом месте жизнь шла прежним чередом: возобновились боевые дежурства, началась прерванная учеба.
2 сентября, в годовщину трагических событий 1939 года, должен был состояться большой воздушный парад с участием представителей всех авиационных полков. Каждый летчик горел желанием участвовать в нем, каждый механик считал для себя делом чести, чтобы именно его машина была представлена на параде. Дни были наполнены теоретическими занятиями и полетами, вечера — спорами, у кого больше шансов принять участие в параде. Летчики соревновались за звание лучшего в звене, звенья — за звание лучшего звена эскадрильи, а эскадрильи — за первое место в полку.
Однажды Красуцкий возвращался с Добжиньским с аэродрома домой.
— Не могу дождаться, когда объявят состав эскадрильи, которая примет участие в параде, — вздохнул Добжиньский.
Александр промолчал.
— Слышишь? — переспросил тот его.
— Слышу.
— Ну и что ты на это скажешь? Разве тебе не интересно знать?
— Интересно, — улыбнулся Красуцкий. — Ну и что из этого?
— Не понимаю. Улыбаешься и ничего не говоришь.
— Видишь ли, я вспомнил случай, который произошел со мной несколько месяцев назад. Тогда я был таким же нетерпеливым, как ты.
— Так какой же случай?
— Мы ждали отправки на фронт, но нас дважды задержали. Один раз — еще на территории Советского Союза, чтобы мы перегнали самолеты, а другой раз — в Кутно. Ты этого не знаешь, поскольку пришел к нам недавно, а я помню, как злился тогда и выходил из себя. А теперь могу тебе сказать: поживем — увидим!
Добжиньский пробормотал что-то себе под нос.
— Что ты сказал?
— Ничего. Только мне очень хочется принять участие в параде.
— А ты думаешь, мне не хочется?! — воскликнул Красуцкий. — Но ты же знаешь, от чего это зависит.
— Да, — буркнул Добжиньский. — Пошли ужинать!
ПРОЩАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ
Миновали волнения, связанные с июльскими показательными полетами над Гданьском и сентябрьским воздушным парадом над Мокотувским полем в Варшаве. В этих полетах участвовали летчики 11-го полка. Это были их первые послевоенные полеты. За участие в показательных полетах над Гданьском полк получил письменную благодарность от командования.