Пока пес радовался тому, что нашел хозяина, родственники стояли в полнейшем недоумении.
– Саша? – переспросил дядя.
– Сынок? – удивилась тетя.
И они переглянулись между собой, а потом снова уставились на Сашу.
– Должен перед вами покаяться, что не признался раньше. Я вовсе не ваш племянник, а всего лишь сосед ваших родственников.
– А как вы оказались в доме? – удивился мужчина.
– В дом вы меня сами привели.
– Но разве это… не ваших рук дело?
И он ткнул пальцем в направлении чуланчика. А вот его жена соображала значительно быстрей.
– Быстро звоним в полицию! – воскликнула она. – Раз это не племянник, а какой-то соседский пацан, так и нечего нам с тобой его жалеть! Никто нас за это не похвалит!
– Но это не наши методы.
– Ничего, ради благого дела можно и к слугам Ирода за помощью прибегнуть. Пусть отвечает за свои делишки по всей строгости.
Саша встревожился:
– За что отвечать? Я ничего плохого не делал.
– А это уж слуги темные сами с тобой разберутся!
Но вопреки ожиданиям этих двоих, полицейские заинтересовались в первую очередь биографией самих родственников. И где-то Саша мог их понять. Ведь у родственников при себе не оказалось никаких документов, подтверждающих их родство или хотя бы свидетельствующих о том, кто они сами есть такие. А вот Сашу полицейские уже хорошо знали, потому что он совсем недавно помог раскрыть убийство другой своей соседки. И в здешнем отделе полиции у него даже был свой друг – следователь Грибков. Тот показания Саши выслушал с большим интересом, а вот к родственникам отнесся с большим подозрением.
– И откуда прибыли в наши края? Издалече?
– Из Пскова.
– Ого! Из самого Пскова. И адрес можете назвать?
– Мы живем в Псковской области.
– А точнее?
– В деревне.
– Псковская область большая. И деревень в ней много. Как именно называется ваша деревня?
– Хворостинка.
– Что-то знакомое название, – нахмурился Грибков. – Откуда я могу его знать?
Родственники молчали.
Но зато один из коллег Грибкова подсказал ему:
– Из наших сводок слышали, не иначе. В этой Хворостинке жили подвижники из секты отца Феодора.
– А-а-а… Помню. Громкое дело было. Но его же год назад посадили.
– Его-то посадили, а паства разбежалась.
Родственникам такая осведомленность полиции пришлась совсем не по душе. Муж снова достал Библию, а жена вооружилась распятием.
– Слуги Ирода упекли нашего благого отца и учителя Феодора в темницу, но души праведные вам там не удержать.
Грибков с подозрением посмотрел на них.
– Уж вы не из тех ли бедолаг, что пытались самосожжением спастись в сарае?
– То не сарай был, а Ковчег. Мы на нем должны были под руководством отца Феодора на небо вознестись. Уже и день был назначен. Но силы злые нам в этом помешали.
– Ну, вот что мне с вами делать? Почему без документов ездите?
– Печать Антихриста нам запрещено на себя принимать.
– Очень хорошо, но паспорт тут при чем?
– В нем главное зло кроется. Как только людям паспорта навязали, так в этом мире все кувырком и пошло. Не должен человек ни перед кем кроме Господа Бога отчет держать. А Господу паспорта наши и другие бумажки не нужны. Он и так всякого насквозь видит. И его, и дела его, и отцов, и матерей вместе с грехами всего рода человеческого.
– Ну а что у нас в поселке вы делали?
– К родственникам приехали. Умерли они. Нам Сережа, племянник наш, написал. Сообщил, что горе случилось, позвал приехать. Вот мы и примчались.
Они принялись рассказывать, и нарисовалась совсем уж удивительная картина. Ваня с Катей, или, как звали их друзья, Иоанн с Екатериной, жили в той самой печально известной полиции деревне Хворостинке, которая чуть было не стала кладбищем для последователей секты отца Феодора. Учение его было неким симбиозом всевозможных сект, существовавших в самые разные времена. И в конце концов, как ни таились сектанты, и на них тоже нашлась управа.
Сами сектанты своего отца Феодора обожали, они звали его Пророком, церковь свою Ковчегом, а самих себя овцами или агнцами. И, как во всякой порядочной секте, каждый ее последователь был готов жизнь отдать за своего лидера. Ничем не отличались от остальных и Ваня с Катей.