- Ленка, я тебя люблю! - призналась она.
- Я это и так знаю, - не воодушевилась подруга. - Иначе бы сцену тебе устроила, когда ты появилась снова-здорово. Через два года. Честно скажу тебе, Анька... я так рано тебя не ждала. Прикольно, да?
- Хочешь - "да", а хочешь - "нет"... Это потому что мне самой жутко интересно, что дальше будет.
- Не торопись, тазик еще пригодится, - предупредила Ленка. - И вот когда ты вернулась так быстро, я сразу поняла, что там был "второй звонок". Там, где ты отсиживалась, с тобой еще что-то случилось... Может, даже пострашнее, чем здесь. И когда я тебя увидела на улице, я так сразу и поняла... что так и есть. Ты идешь такая навстречу, вся такая собранная, уверенная... точно, соскочившая... и глаза у тебя... ну как у Терминатора. Я подумала: "хуже уже не будет, раз стало настолько хорошо и круто". Что, угадала?.. От себя, от своей кармы даже во Владик не убежишь. Там ты за что боролась, на то и напоролась... Я подумала: "так мужиков ненавидеть, со одного захода... бывает, конечно, но тут не та история". И я подумала: что может быть самым худшим? И почему ты совсем завязала, и сразу вся такая крутая стала и совсем не добрая. Думала, думала и придумала, что ты там налетела... в смысле, не залетела, а налетела там на какой-нибудь шалман, и тебя какие-то гады пропустили по кругу...
Ленка примолкла, взяла плановую паузу, присмотрелась.
Она лежала под пледом, теперь как струнка натянутая... и ждала от Ленки одного - вот сейчас она отпустит, ослабит струну. Подруга поможет, раз взялась.
- Вот! - воодушевилась Ленка, видя, что угадала и можно угадывать дальше, будто в игре "Как стать миллионером".
Похоже было на то, что остался один, последний вопрос... На весь миллион!
- А потом... я вообще, ничего не поняла! Оказывается, ты замужем да еще за ментом! "Это как?!" - думаю. И тут мне приходит совершенно бредовая мысль: да тебя какие-нибудь менты и пропустили...
В животе сжалось, дышать стало невмоготу.
- Погоди, Лен, секунду... Подложи подушку.
Ленка все сделала молниеносно, бормоча по ходу - между прочим:
- Я же тебя знаю - ты всегда идешь на боль. Чтобы все самой пересилить. Знаешь, я не верила в это и в то же время была совершенно уверена...
- Не пропустили. Не успели, - выдавила она из себя.
- Вот и слава Богу! - как бы подытоживая, легко сказала Ленка. - Я тоже так думала. А то бы ты не пережила. Тебе нужно дальше всё про всё рассказать?.. Подумай. Хочешь "да", хочешь, "нет". И так уже все ясно... И еще ясно мне, почему ты с этим ментом разбежалась.
- Да...
- Что "да"?
- Я расскажу, - собралась она. - И все.
И Ленка просто стала молчать.
Во Владике ее взяли секретарем в суд.
Потом она развязала... Как-то очень скоро все случилось. Познакомилась - вот смех! - с прокурором, который учился в Москве, на юрфаке. Общих знакомых нашли, кого-то из преподавателей повспоминали, оценки у них одни и те же хватали - так и понеслось... Была с им в какой-то компашке... Он иногда покуривал, для ради понта. Поссорилась с ним в тот вечер - и свалила. Прихватив "косяк" - назло и про запас.
Где-то на окраине дело было, она даже адрес тех прокурорских друзей не знала, он ее привез туда на своей праворульной, почти новенькой "камри". Свалила в темноту и, дура, решила проветриться, пройтись... Часа в два ночи. Тепло было.
Тут ее и прихватили. Ментовская машина даже не подъезжала. Тормознула впереди, метрах в тридцати, ударила светом фар. Она их лиц тогда не увидела.
- Ого, какая хорошая? Куда движемся, красавица, на ночь глядя?
Следующий кадр - сразу заднее сиденье в темной, воняющей перегаром коробке.
- Ого, какой амбрэ! Ты чо, красавица, по конопляному полю на пузе ползала?
Ей хочется ржать, она давится и прыскает.
Следующий кадр - обезьянник. Ее все еще давит ржачка...
У ментов настольная лампа - старая, как у мамы была: металлический рожок-цветок с облупленным краем. Один из трех ментов отворачивает рожок в сторону - эдаким галантным жестом, чтобы, вроде как, не светило ей в глаза.
Почему-то все менты молчат. Очень долго молчат и мнутся. Ей становится странно, но еще не страшно.
Она смотрит на одного, на другого. Почему-то они все сосредоточены, сопят.
- Салага-то где наш, курсант где? - вдруг тихо спросил один.
- Что, забыл? Он на вызове там, в Седанке, на бытовухе, - отозвался другой.
- Ну, пусть потом отдохнет... Сделай, а? - по-дружески приказал первый.
- Да успеем, чего... - хмыкнул второй.
А третий просто стоял в дверях...
И тут они сделали ошибку. Они посмотрели на нее все трое разом. Она увидела их взгляды - все сразу.
Так смотрит стая, которая сейчас поднимется и разорвет добычу.
И она увидела, как ее будут убивать. Пропустят - и убьют. Может, просто пригрозят?.. Скорее всего отвезут - и скинут куда-нибудь в воду...
- Может, они все-таки не хотели тебя убивать? - осторожно проговорила Ленка. - Знаешь... типа, не суди... Это ж не отморозки какие-то...
- Да, Ленка. Если бы я так думала тогда... и если бы так оно и было... знаешь, все кончилось бы еще хуже, чем кончилось... - ответила она, едва ворочая языком. - По крайней мере, для меня. Я знала... Просто я должна была тогда знать, что они убьют меня.
- Ну чё... - сказал тот, что сидел за столом. - Не будем давить массой. Детей не надо пугать. Погодьте там, я поговорю пока, мы поговорим тут...
Двое вязко вышли. Плотно закрыли дверь.
Тот вязко поднялся и зашел к ней в обезьянник.
- Встань-ка...
Она поднялась. Кайф куда-то провалился.
- Где у тебя?.. Где прячешь?
Она и не отпиралась, чтобы избежать дурного обыска с лапаньем. Сразу достала мятый "косяк" из-под лифчика. Он был таким сплющенным, как килька, что она заржала. Но сразу как-то заткнулась, будто гвоздем под кадык ткнули.
- Правильное место, - кивнул мент. - А в другом...
Он резко и умело сорвал петлю с пуговицы на ее джинсах, пальцем рассек молнию донизу... Пальцы его были жутко горячими.
- Не дергайся... - Он так же резко развернул ее к стене лицом и ударил основанием кисти в шею, чтобы нагнулась к лавке. - За оказание сопротивления - еще "трояк" будет. Сечешь?.. Сечешь...
И тут она поняла, что ее убьют.
Вывезут - и все.
Странные чудеса случаются в жизни. Она уперлась глазами в лавку - и прямо в этой крашеной в зеленый цвет лавке увидела свою смерть, плоскую и густо крашеную такой же вонючей масляной краской с лопнувшими пузырями... И пока сзади резкая горячая лапа уже не умело, а тупо сдергивала с нее джинсы, вдруг вспомнила перед смертью удивительную историю про то, как великий гипнотизер Вольф Мессинг попал в фашистам в такой же, наверно, обезьянник с крашеной лавкой, - и там он тоже сразу увидел свою смерть прямо перед собой и понял, что у него есть только один шанс и в этот шанс, длящийся несколько секунд, надо втиснуть всю свою силу...
Что он там сделал? Он усилием молчаливой воли собрал всю стаю, всех этих гадов-ублюдков вместе с собой, они все пришли, столкнулись друг с другом, как в толпе на перекрестке в час пик... и потеряли силу, как всякий человек, который на полном ходу натыкается на толпу. Он отнял у них силу всего на несколько секунд. Просто как-то вдохнул ее, как дым "косяка", - и они все стянулись в одну точку.
И она тоже вдруг отключилась, вдруг забыла про этого, сзади... и вдохнула.
Что-то случилось сразу.
- Ты чё?! - донесся злобный голос издалека. - Я что, звал уже?! Какого хрена?! Ты мне весь кайф сломал... Бл... И ты тут?! Ну, кой хрен, прете, как бараны?!
Руки вдруг отпустили ее.
Она не дышала, вперившись глазами в зеленую, плоскую смерть под ней. Она боялась шелохнуться - шелохнись, и джинсы сами упадут совсем... и тогда можно ржать - не ржать, а конец один.