Погрузив шасску в фургон, ко мне подошел командир. У нас не принято было называть в командах друг друга по именам, ведь шасски далеко не одна раса нелюдей. Некоторые могут убить даже наара, поэтому состав команды довольно-таки часто меняется, благо, что новобранцев всегда хватает.
— Будешь сидеть с этой шассой, пока не приедем в город, — сказал командир.
— Почему я?! Ладно, посижу. А если очнется? — спросил я.
— Ну, покорми, что там им еще надо. В-общем, сам разберешься! Сбежит — головой ответишь! Такой экземпляр нужно подарить Верховному Инквизитору, тогда может, повышение получим, — пояснил командир.
Залезая в фургон, я заметил, что шипы шасски стали похожи на обычные волосы, разве что слегка мерцающие. Почему они опали? Не понимаю. Да и светятся не так сильно. Тут они вспыхнули нестерпимо ярко, шасска резко села и ощерилась. Уже развязалась?..
Странно, шипы опять встали… Опа, а у нее в «прическу» бусины вплетены! Интересно посмотреть…
— Тихо, тихо, не буянь! — успокаивающий тон, демонстрация пустых ладоней, — Если будешь вести себя плохо, будет больно! Понятно?
Яростные глаза опустились, шасска забилась в самый дальний уголок фургона. Ее волосы светились так ярко, что освещали весь фургон.
— Покажи мне свои волосы, а? Интересно!
Молчание. Я даже уже хотел повторить свою просьбу, как вдруг услышал:
— Обойдеш-шься! — далее шло какое-то шипение, видимо, мат. Она умеет разговаривать?!
— Почему? Ведь такая простая просьба! — я искренне недоумевал, — Давай так, я принесу тебе поесть, а ты покажешь мне волосы? Идет?
— Идет! — через силу.
Быстро сбегал наружу за едой себе и шассе, благо уже было обеденное время.
— Что, очнулась? — спросил капитан.
— Ага. Вон, поесть захотела.
— И как она в целом?
— Нормально, до столицы продержится. Может, даже товарный вид сохраним.
Вернувшись, я сунул шассе миску, но она озадачила меня вопросом:
— А где остальное?
— Что — остальное? — удивился я.
— Ну, ложки, вилки. Что вы за деревня такая? — с презрением. А сама-то!
— А ты не задумывалась, что в походе не до вилок и ложек? — я, издевательским тоном.
Засопев, шасска отвернулась спиной и занялась едой. Э, а волосы?
— Смотри, если интересно, — бросила через плечо.
Ну, ладно. Пересев на корточки, стал перебирать ее шипы. Удивительно, но они мягкие и походят на шелк! Рассмотреть бусины не получилось, они жглись, когда я к ним прикасался. А взгляд с них как-бы соскальзывал[5]. Кстати, только сейчас заметил, что у нее не кожа, а мелкая чешуя на туловище.
— А почему они гаснут, когда их отрезаешь? И кровь у тебя все еще течет. Странно…
— Потому что, как ты заметил, наши шипы питаются кровью. Нет крови — нет жизни. Ну ладно, хватит! Насмотрелся! И вообще, чего это ты такой добрый? Другие бы и пальцем не пошевелили, а этот еды принес, шипами интересуется! С чего бы это?
— Просто интересно. Я вообще, шасс впервые вижу!
— Ну и отвали тогда! Любуйс-ся ис-сдали!
Саишша
Точно, линька скоро… Вон, даже на шипение сбилась.
А парень вроде нормальный, может, и сбежать получиться. Значит, нужно засунуть свою линьку туда, где солнышко не светит, и птички не поют, и попробовать втереться к нему в доверие. Что-что? Куда засунуть?! Я вообще то глухой забой имела ввиду…
А какой у него голос оказался… Сильный, такой… такой… ну, мужской! Хотя и так понятно, что не женский.
Но все-таки, какие эти люди отсталые! Мало того, что еду руками едят, так и готовят так, что от одного взгляда рвотный рефлекс срабатывает!
Сдались ему мои шипы! Раньше думать надо было, когда мечом махал! Хорошо хоть кровь остановилась! Отрастут они еще нескоро, дайте боги года через три достигнут той длины, которая была у них до сегодняшнего дня.
А теперь неплохо бы было поразмышлять над своим положением. Что там нам преподавали в родном клане? Цитирую: «…опасайтесь Охотников, и если вас везут живьем, кончайте жизнь любыми способами. Всю добычу свозят в столицу к Верховному Инквизитору, и если есть живые сородичи, устраивают кровавые игрища…»
Значит, к Инквизитору… Помню, нам показывали в новом клане картинки, какие игры предпочитает инквизиция. Пол-зала[6] кошмарами мучилось…
5
На бусинах наложено специальное заклятие, которое не позволяет рассмотреть или коснуться их без разрешения носителя. Для особо любопытных читателей, в шипы вплетают ритуальные бусины, по которым можно узнать основную информацию об их носителе.