– А что если предположить, что реальность и информация это одно и то же? – Агата высвободила свою руку. – Вот сейчас я больше не чувствую вашу руку, а вы мою. И мы можем это друг другу подтвердить. Вот вам и доказательство.
Антон рассмеялся:
– А вот и нет! Я по-прежнему чувствую вашу руку и теперь в своем воображении могу делать с ней все что угодно, гораздо больше, чем в реальности.
– А я вашу – все-таки больше нет, чем да. Вы не находите, что здесь душно?
Антон нажал на кнопку и попросил принести прохладительные напитки. Почти в ту же минуту в комнате появился официант в черном смокинге и белой бабочке, с огромным подносом, который осторожно поставил на стол – минеральная вода с газом и без, кока-кола на все калорийные вкусы и несколько видов сока.
Мужчины встали из-за стола размять ноги.
Агата откинула спинку кресла и чуть приподняла его изножье. Положив ногу на ногу, она потянулась по-кошачьи и вынула из сумочки сигарету – сразу несколько рук протянулись к ней с огнем. Ей было позволено то, в чем все остальные присутствующие в этом зале вынуждены были себе отказывать. Им оставалось только жадно втягивать ноздрями ароматный дым или, наоборот, внутренне морщиться от его запаха. Видно было, что все устали – прошло уже более шести часов, как они здесь собрались, шесть часов интенсивного brain storming[3] и сумасшедшей нервной нагрузки, но никому и в голову не могло прийти предложить разойтись. Это была редкая удача – Агата была в ударе и хорошем расположении духа. Такие совпадения случались нечасто, как правило, ее «озарения», как называли между собой эти вспышки потустороннего интеллекта собравшиеся здесь мужчины, сопровождались дурным настроением, капризами и быстрой усталостью.
– Знаешь, Макс, – развернулась она к высокому худому брюнету, пристроившемуся было за ее спиной, – не зацикливайся так на своей опухоли. У твоего мозга еще много резервов, чтобы ее побороть. Больше того, благодаря именно ей тебе случится познать те самые «озарения», которым вы так завидуете и ради которых любой из вас готов отдать руку на отсечение. И кстати, вовсе не она будет причиной твоей смерти.
Макс вжался в угол и, затравленно наблюдая за движением губ говорящей, выдавил из себя:
– Какая опухоль? У меня ничего такого не обнаружили, хотя и есть проблемы со зрением.
– Ее трудно обнаружить – она в капсуле и зажата лобными пазухами – опытный хирург обнаружит ее на сканере очень скоро. Ну вот, я, как всегда, нечаянно забежала вперед, – спо-хватилась Агата и отвернулась от несчастного, потеряв к нему интерес.
Этот краткий диалог оказал на остальных присутствующих гнетущее действие. Они с опаской поглядывали на это непредсказуемое существо, к которому их допустило сегодня высшее руководство.
Здесь собрались мыслители так называемой третьей культуры, новое сообщество интеллектуалов в действии, находившихся на стыке разных областей научных знаний – эволюционной биологии, генетики, компьютерных наук, нейрофизиологии, психологии и физики. Фундаменталисты и мечтатели, объединенные одной страстью – бросить вызов традиционным представлениям во всех вышеперечисленных областях. Люди, у которых смелость мысли торжествовала над анестезией мудрости. Уверенные, что любая гипотеза, даже если она кажется абсолютно фантастической, имеет право на существование. Особенно если она красива. Эти люди собрались здесь для того, чтобы задать друг другу вопросы, которые они осмеливались задавать до этого только самим себе. И объединяла их в этом, являясь стимулом всего действа, Агата, с ее способностью внезапно выпадать из действительности и также внезапно возвращаться, с улыбкой посетившего ее откровения на губах. Улыбку сопровождали немыслимые математические формулы, над которыми бились до этого лучшие умы человечества. Женщина-энигма, проникнуть в мозг которой было тайной мечтой всех этих людей. Одна ее «странная» фраза могла послужить толчком для научного открытия или некоего слома понятия, считавшегося до этого фундаментальным. Поэтому никто из них не спешил, каждый надеялся воспользоваться редкой возможностью на полную катушку.
Собравшимся здесь людям было известно, что великие умы иногда угадывают истину до того, как появляются факты или аргументы в ее пользу – еще Дидро называл эту способность «духом прорицания». И Агата принадлежала к этим редким великим умам. Их же самих допускали на подобные встречи только по одному критерию – хватит ли им ума и полета мысли для того, чтобы задать нужные вопросы. Отбирали этих людей тщательнейшим образом, и все, что происходило в этом зале, досконально записывалось и прослушивалось.