а затем, покачав головой, отвечая на какие-то свои мысли, сменил тему разговора, чему Аверус был весьма рад. Ашкилари не видели снов и не понимали их. - Ты закончил осмотр комнаты отца? - Закончил. Результаты, можно сказать, дают больше вопросов, чем ответов. - Рассказывай. - Символ, который вы нашли, являет собой одну из древних рун, использовавшихся народом даорров. - Даорров? Мы имеем дело со сказками? - Даорры - это не сказка, милорд. Они жили очень давно. Ещё до появления Солатийской Империи, - использовав подобный оборот, Аверус ловко увильнул от выражения «в те времена, когда люди были рабами магов». - Даорры были подземным народом, обитавшим под горами Минорского хребта, и достигли определённых высот в развитии своей цивилизации. Но они были уничтожены моим народом, магами, и единственная память, оставшаяся после них - это развалины подземных городов и руны. И если большая часть их городов сгинула со смертью хозяев, то руны остаются вполне действенным инструментом. - Подожди-подожди, - замотал головой Юрвен, который сейчас вряд ли был готов воспринимать такие пласты информации. - Даорры, руны... они реально существовали? - Именно. - И отца убили даорры?! - Упаси Создатель. Даорры сгинули века назад, милорд. Я смею предположить, что в смерти вашего отца повинен тот, кто нанёс на стену его покоев эту руну. - Ашкилари, нанесший руну, - кивнул Юрвен. - Возможно. - Что значит «возможно»? - принц, только-только начавший понимать, что происходит, вновь потерял нить разговора. - Руна - это магия, магию могут творить только ашкилари. Или я чего-то не знаю? Последнее, конечно, потребовало дополнительных объяснений, ведь всем: и людям, и ашкилари - была известна простая истина, говорящая о том, что человек никак и никогда не может использовать магию. Но даоррские руны сами по себе магией не являлись. Они служили инструментом. Куском огнива, высекающим искру, из которой уже и разжигается огонь колдовства. Не требовалось никакого дара, кроме феноменальной памяти и внимательности, для того, чтобы нанести любую из известных рун. Это мог сделать маг, мог человек, мог вообще кто угодно. Кто угодно, кто знал, как это сделать, соблюдая все правила и каноны. А узнать подобное было ох как непросто. Недостаточно было просто знать, как выглядит руна, чтобы повторить её. Надо знать порядок действий, надо знать время, когда её надо наносить, надо знать специальные слова... надо знать многое. Но знание это, за очень-очень редким исключением, давно утеряно. Ашкилари, конечно, имеют в своих библиотеках жалкие крохи информации... но говорить о широком использовании рун всё-таки не приходится. Пользуясь именно такими аргументами, Аверусу удалось уберечь Юрвена от лёгкого сердечного приступа. Принц уже успел себе представить, что будет, когда каждый второй человек в империи разживётся знанием того, как сотворить столь убийственный рисунок, и начнёт применять его как ему заблагорассудится. - Мы, - сказал Аверус, имея в виду ашкилари, - вообще не использовали их последние лет двести. Слишком нестабильное ремесло, слишком... чуждое. - Но кто-то же использовал эту руну, Аверус! - страх немного приободрил принца, и тот теперь ходил взад-вперёд перед плотно закрытым окном. - Кто-то использовал, чтобы убить отца. - Я так не думаю, - возразил Аверус, а Юрвен, услышав его слова, замер на месте. - Эта руна не убивает. - Но меня она... - И вас бы она не убила. Для людей руна Гард имеет вполне ясное воздействие, которое вам и довелось испытать на себе. Я говорю об оцепенении, если вы не поняли. Увидев руну, человек должен был просто застыть на месте и стоять так, словно статуя, до того момента, как его найдут стражи. - Кхм, - Юрвен, судя по виду, изрядно смутился, узнав, что на его жизнь никто не покушался. Впрочем, ничего удивительного. Человек всегда чувствует себя более важным и значимым, когда кто-то или что-то пытается лишить его жизни. А когда выясняется, что никто на него не покушался, человеку свойственно чувствовать себя обманутым. - Я склонен думать, что руна оставлена в качестве предупреждения, - продолжил Аверус, не заостряя внимания на столь смутившем принца факте. - Предупреждения? - нахмурился Юрвен. - Кто оставил его? - сказав это, принц еле заметно закусил губу, а затем добавил: - Предупреждение о чём? Да и что с воздухом? Ты говорил, что из комнаты уходит воздух? - Вижу будущего императора, - улыбнулся Аверус. - Нет умения важнее, чем умение задавать правильные вопросы. - И каков же ответ на этот правильный вопрос? - Это мне и надлежит узнать, мой принц, - пожал плечами Аверус. - Но одно мне ясно уже сейчас. Смерть вашего отца хоть и является тяжелейшей трагедией, вполне вероятно, служит лишь началом чего-то большего. - Что может быть больше, чем смерть императора?! - удивлённо воскликнул Юрвен. - Правильный вопрос, мой принц, - тяжело вздохнул Аверус. - Но сейчас я позволю себе согласиться с вашим лекарем. Вам нужно вернуться в кровать и как следует выспаться, прежде чем возвращаться к работе. Я же тем временем загляну в тюрьму, где содержат того слугу, которого стражи поймали в покоях императора, и попытаюсь вытянуть из него как можно больше информации. - Отдыхать? - Юрвен, похоже, пропустил мимо ушей последние слова Аверуса. - Как я могу отдыхать, маг?! Империя обезглавлена, я должен... должен... Неожиданно ноги его подкосились, и он чуть было не упал прямо на пол, под ноги Аверусу, который, к счастью, успел уберечь Юрвена от подобного позора и, не дав ему упасть, усадил принца на кровать. - Вы должны отдыхать, мой принц, - сказал он Юрвену, - если вы не заметили, то вы уже один раз потеряли сознание от усталости прямо посреди коридора. Как вы думаете, укрепит ли вашу власть то, что люди будут видеть, как вы падаете без чувств прямо в собственном дворце? - Да, - слабо кивнул Юрвен, прекрасно понимавший, что Аверус прав. - Найди Тита. Он такой же наследник, как и я. Пусть тоже отведает власти, которой «наградил» нас отец.