адал привычной солатийцам манерой смягчать грубость, прикрывая её вуалью жалости или лжи. Это было одно из немногих качеств, которые нравились Титу в этом крылатом ашкилари. - Сифилис-то хоть от красивой шлюхи подхватил? - поинтересовался Тит, изобразив нечто вроде улыбки. - От старого лысого мужика. - Какой ужас. Хорошо, что это только книга. - Да не скажи... - многозначительно сказал Тирус. - Говорят, ты там, - кивок в сторону массивных дверей, - десять дней сидел. - Я вышел. - Ради кутежа и сифилиса? - Тирус, я вижу, что ты пытаешься вести себя как друг... как человек-друг, но поверь мне на слово, у тебя плохо получается. - Неужели? - Именно. - Тогда скажи мне, - Тирус задумчиво поскрёб подбородок своими заострёнными когтями, - почему ты сейчас не в слезах и соплях возле отцовского тела, а стоишь здесь, гадая, за что бы взяться, чтобы спасти империю от своего дебила-братца? - Ну, во-первых, я вышел не из-за этого, а из-за разговора с женщиной-моритари. Она опередила тебя, друг мой, всего на несколько минут. - Ты серьёзно? - Я серьёзно. - Подожди, ты серьёзно говорил с женщиной? - Да. - Говорил с женщиной-моритари? - Да, - повторил Тит, в этот момент почему-то почувствовавший себя круглым дураком. Этому особенно способствовал взгляд Тируса - тот глядел на будущего императора так, словно тот был не просто мальчишкой, а мальчишкой, высказавшим настолько несусветную глупость, что и не знаешь, что делать: наказать его или посмеяться. - Будь ты моим учеником, я бы тебя выпорол, - сказал наконец Тирус, покачав головой. - А ещё император... вот как ты можешь не знать, что у моритари: первое - нет женщин, второе - нет языков. Им их вырезают ещё на первом круге посвящения. Чтоб не болтали лишнего. - Но... как же... - Ты когда спал вообще последний раз? Хороший вопрос. Проведя почти десять дней в темноте храма, сложно понять, когда ты спишь, а когда бодрствуешь. Быть может, женщина ему привиделась? Такое объяснение выглядело весьма правдоподобным, особенно учитывая, что других и быть не могло. - Видимо, только что, - пробормотал принц, озадачено оглянувшись на запертые двери. - Хах. Вот за что стоит любить людей, так это за рационализм. А ты ведь мог бы мне тут сейчас начать лепетать, что к тебе явилась сама Мортис, - сказав это, Тирус улыбнулся, только вот из-за удлинённых клыков его улыбка выглядела более чем зловеще. - Ты ведь слышал о ней, да? Тит, конечно, догадывался, что слово «Мортис» как-то связанно с «моритари», но на этом его знания и заканчивались. Но Тирус решил тут же восполнить этот досадный пробел: - Давно, очень-очень давно, - сказал он, сделав шаг в сторону принца и немного расправив затёкшие крылья, - люди вместо Создателя почитали добрый десяток всяких богов, каждый из которых отвечал за свою часть жизни. Но была среди них одна особа, олицетворявшая собой саму Смерть. Тит нервно сглотнул, припоминая холодное прикосновение женщины. - Легенды гласят, что Мортис была единственной из богов, кто спускался в мир людей и ходил среди них, - говорил Тирус зловещим шёпотом, переходящим в шипение. Для большего эффекта он ещё сильнее расправил крылья и, пользуясь превосходством в росте, попросту навис над Титом. - Она представала в облике красивой женщины в белых одеждах, но красота её была обманчива, ведь стоило Мортис дотронуться до человека, как тот чувствовал лёд её души. А лапать людей эта гадина ой как любила, ведь прикоснувшись к кому-то, она забирала себе его жизнь. Кого-то через день, кого-то через неделю, а кого-то и через год, но Смерть обязательно забирала беднягу. Забирала того, к кому прикоснулась Мортис. Представь её холодные лапы на своей коже! - с этими словами Тирус резко схватил принца за плечи. - Ужас, правда? - Я... я... - Ты обосрался, что ли? Тит, я пошутил, право слово. Фу... фу! - с хохотом сказал Тирус, но тут же замолк. Правда, Тит на это не обратил внимания и попытался хоть как-то выправить положение: - Нет! Создатель, нет! Я не обосрался! Я не... - Милорд принц? Обернувшись, Тит встретился взглядом с Аверусом, первым чародеем его покойного отца. - Обосрался... - выдохнул Тит уже по инерции, услышав сдавленное хрипение Тируса у себя за спиной. - Ну что ж, - Аверус скрестил руки на груди и посмотрел сначала на Тита, а затем на задыхающегося в попытках сдержать смех Тируса, - окажись я на вашем месте, я бы не стал распространяться о подобном. Сказал это Аверус с выражением абсолютной серьёзности на лице, но, выдержав положенную секунду, улыбнулся принцу, давая понять - он прекрасно понял, что всё это было шуткой. - Извините, - виновато улыбнулся Тит, - я не хотел... - Вы извиняетесь перед магом, милорд принц, - напомнил Титу Аверус. - В вашем теперешнем положении подобного лучше не делать. По крайней мере, на людях. Они вас неправильно поймут. - Изви... э... точно. Из-за спины Тита послышалось совсем уж сдавленное хрипение, плавно переходящее в хрюканье. - Тирус, - вздохнул Аверус, - выйди и смейся сколько тебе угодно. - Спасибо, хардаши*, - выпалил Тирус, чуть ли не вылетев из зала, а когда же двери за ним захлопнулись, и Аверус, и Тит вполне ясно услышали хохот молодого мага. Тот явно был доволен своей шуточкой. - Не держите на него зла, принц, - тихо сказал Аверус, поглядывая в ту сторону, куда убежал Тирус. - Он ещё совсем молод и не имеет должной... утончённости. - Я и не думал злиться на него, - улыбнулся Тит. - Тирус мой друг. Пусть и грубоватый, но зато честный. - Хорошо, - кивнул Аверус, и без того прекрасно знавший, что Тирус и Тит действительно были друзьями. Настоящими, а не такими, какие в основном окружали молодых принцев. - Но я пришёл к вам по иному делу. Ваш брат сейчас не в том состоянии, чтобы решать все обрушившиеся на вас обоих дела, - на последних словах Аверус сделал особое ударение, напоминая Титу, что Валерт назначил своими наследниками их обоих. - Юрвен болен? - выдохнул Тит с полным ужаса взглядом. - Нет, - покачал головой Аверус, - он истощён. Те десять дней, что вы провели у тела отца, Юрвен решал вопросы государства. Один. Это было довольно тяжёлым испытанием для него, и я настоял на том, чтобы хотя бы один день он посвятил отдыху. Иначе дело могло принять совсем скверный оборот. - Ох... спасибо, Аверус, вы правильно поступили. - Не торопитесь меня благодарить, мой принц. Я пришёл сюда, чтобы напомнить вам о вашем долге. Солатийская Империя - огромное государство с не менее огромным аппаратом управления, но ей нужен император. Я прекрасно понимаю вашу боль и скорбь, понимаю, что смерть отца стала для вас тяжким ударом, но, как это ни банально звучит, вы нужны своей стране, милорд принц. Вам придётся прервать своё бдение и заняться делами государства, наравне с братом. - Конечно, - тихо сказал Тит. Внутри он уже горел от стыда за то, что поставил свои личные чувства выше долга и позволил брату взять на себя непосильную ношу, которая чуть было не подорвала его здоровье. - Я всё сделаю, Аверус. Только... - Я введу вас в курс дел, - улыбнулся маг, - не переживайте. - Спасибо, - сказал Тит, а спустя мгновенье спросил: - Мне ведь можно благодарить мага? - Не очень часто, - вновь улыбнулся Аверус, - благодарность императора сама по себе награда ценнее золота. Вы не должны разбрасываться ею. А теперь идёмте, я помогу вам начать, а затем мне нужно будет заглянуть в Яму, - сказав это, Аверус двинулся в сторону выхода из зала. - Яму? - спросил Тит, последовав за магом. - Вы говорите о тюрьме? - О ней. Смерть вашего отца вызвала много вопросов, и я ищу ответы. Но сейчас вам не стоит забивать этим голову. - Хорошо, - задумчиво кивнул Тит. Но когда они уже почти подошли к дверям, он задал магу ещё один вопрос, изрядно беспокоивший его после рассказа Тируса: - Аверус, вы знаете что-нибудь о старых богах людей? - Кое-что слышал, - сказал тот, остановившись и взглянув на принца. - Я хотел спросить о Мортис... точнее, о том, что значит её прикосновение? Смерть? - Нет, - сказал Аверус, негромко рассмеявшись, - все люди умирают, и они не стали бы придумывать Бога, который напоминал бы им о столь очевидной вещи. Прикосновение Мортис, насколько я помню, означает, что человеку предстоит забрать множество жизней. Стать в каком-то роде воплощением смерти. А почему вы спрашиваете? - Просто любопытно, - пробормотал Тит, но то, как он побледнел, услышав слова Аверуса, говорило о многом.