Примечания: Ашкилари - народ, берущий своё начало от драконов. Каждый их представитель в той или иной мере обладает магическим даром. Являются единственной расой, обладающей оной магией. В данный момент крайне малочисленны и находятся в подчинении у людей.
Глава 1 - Маг и принц
Слуги во дворце просыпались раньше всех, если, конечно же, им вообще доводилось спать ночью. Они разжигали камины в покоях своих господ, вытирали пыль со столов, раскрывали закрытые на ночь ставни, готовили утреннюю трапезу. Они делали ещё сотню маленьких, но чрезвычайно важных дел, без которых ни дворец, ни тем более его обитатели не смогли бы просуществовать и дня. Молодой человек по имени Тарвер, лишь недавно поступивший на службу, аккуратно приоткрыл дверь и неслышной тенью прошёл в покои Валерта, сразу же двинувшись к окнам, которые сейчас закрывали широкие бордовые шторы. В голове слуги бродило не так уж и много мыслей, а уж толковых - и того меньше. Тарвер думал лишь о том, как бы поскорее покончить со своими нудными утренними обязанностями, да пролезть на кухню, где он, минуя подслеповатый взгляд грозной старшей поварихи, сможет как следует поразвлечься с такими же молодыми, как и он сам, девчушками. Особенно в душу Тарвера запала та рыжеволосая красотка из Тарии... эх, как бы он её сейчас зажал. Но, увы. Вместо подобного, в крайней степени приятного времяпрепровождения, Тарверу надлежало подготовить к пробуждению самого императора Валерта. Точнее, подготовить покои, а вот сам император уже находился вне его компетенции, в основном из-за того, что к тому моменту, как Тарвер орудовал в покоях Валерта, тот почти всегда мирно спал в своей постели крепким солдатским сном. Забавно конечно, но Тарвер, будучи человеком праведным, с самых пелёнок рос с мыслью о том, что император - это не человек, а настоящий ставленник Создателя на грешной земле. И это не было пустыми словами. Тарвер, как и большая часть жителей Солатийской Империи, действительно верил в то, что такой огромной державой не может править простой смертный, верил, что человек, восходящий на Митаорский трон, обретает какую-то неведомую людям божественность. Сложно сказать, что испытал Тарвер, когда ему впервые довелось увидеть императора Валерта «вживую». Тогда, три месяца назад, его вместе с остальными слугами представляли Его Величеству, но сам император вряд ли запоминал тех мужчин и женщин, что выстроились перед ним. Он просто прошёл мимо, одарив каждого пустым равнодушным взглядом и такой же равнодушной улыбкой. Именно в тот день Тарвер заподозрил, что божественности в этом бесстрастном старике не так уж и много. А уж когда ему, Тарверу, довелось выносить ночной горшок его императорского величества, тот окончательно уверился в то, что Валерт был точно таким же человеком, как и он сам. Таким же человеком, волею судьбы обладающим невероятной властью. Крушение многолетних идеалов и верований прошло довольно легко. Стоило лишь увидеть, что император-то срёт точно так же, как и какой-нибудь конюх с пригородной деревушки, и все наставления о божественной природе Валерта разбились о суровую правду жизни. Богу не нужно жрать по три раза в день, Богу не нужно спать, Богу не нужно разжигать камин холодными зимними днями, и Богу уж точно не нужен ночной горшок. А человеку нужен. Осознав это, работать стало несоизмеримо легче. Потом служба и вовсе превратилась в какую-то рутину, от которой хотелось поскорее избавиться. Вот и сейчас Тарвер, аккуратно ступая по мраморному полу императорской спальни, стараясь не издавать лишнего шума и не будить Валерта, чтобы не вызывать неудовольствия последнего, тихо подошёл к плотно зашторенному окну. В обязанность слуги вменялось тихо раздвинуть шторы, разжечь огонь в камине и, если потребуется, поднести императору чашу для умывания. Только вот сегодня Тарвер понял, что привычный распорядок дня соблюдён не будет. Понял он это, только чуть сдвинув одну из массивных штор и впустив в спальню слабые лучи рассветного солнца. Трость. Обычно палка стояла прислонённой к небольшой дубовой тумбе, расположенной слева от кровати Валерта, так, чтобы тот легко мог дотянуться до неё, не вставая. Да что там «обычно»? Ни разу, ни единого разу за всё то время, что Тарвер работал во дворце, он не видел, чтобы она стояла не на своём месте. Но сейчас трость лежала на полу так, словно император пытался взять её, но не дотянулся и попросту уронил. Да и сам Валерт выглядел как-то странно - глаза полуприкрыты, руки раскинуты, и лежит он в не самой естественной для спящего человека позе. Может, что-то случилось? Может, позвать стражников?.. А может, просто спросить у самого императора, нужна ли ему помощь? Последняя мысль показалась Тарверу самой логичной. Он, медленно подойдя к кровати, поднял с пола упавшую трость и, сжимая её в руках, тихо прошептал: - Ваше величество. Император не ответил. Он даже не шелохнулся и никак не среагировал на слова слуги. - Ваше величество, - уже громче повторил Тарвер, чувствуя, как ладони покрываются липким потом. Никакой реакции. - Император, - сказал Тарвер, чувствуя, как голос его начинает дрожать от страха. Когда же и на это обращение не последовало никакого ответа, слуга решился строжайшим образом нарушить правила поведения и тронул правителя за руку... оказавшуюся холодной как лёд. И, словно в насмешку над его невнимательностью, солнце, выглянувшее из-за горизонта, залило покои ярким чистым светом, позволяя Тарверу увидеть, что лицо Валерта было мертвецки-серым, а из полуоткрытого рта торчал распухший язык. - Творец всемилостивый, - прошептал он, отступая на шаг назад. Мёртв. Император мёртв. Мёртв! Мысль ударила, словно раскат грома. Руки ослабели, трость, которую он всё ещё сжимал в ладонях, упала на пол с громким стуком, в глазах потемнело. Что делать? Что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?! Долго размышлять над этим вопросом Тарверу не довелось. Заслышав звук от падения трости, гвардейцы, охранявшие сон императора, заподозрили неладное и зашли в покои, чтобы лично удостовериться, что всё в порядке. Сложно представить, что каждый из них почувствовал, увидев бездыханное тело своего господина, рядом с которым стоял бледный как смерть слуга. Сложно, но вполне возможно, особенно учитывая тот факт, что оба они, не сказав ни слова, тут же обнажили мечи, направив их в сторону вскрикнувшего от страха Тарвера. Тот сразу понял, к чему всё идёт. Перед глазами слуги стремительно проносились картины судьбы, отражение которой он видел в блеске мечей гвардейцев. Скорее всего именно его обвинят в убийстве императора, бросят в темницу, под пыткой получат признание... а потом казнят, чтобы урезонить волну народного гнева. Казнят так, как не казнили ещё никого, ведь за убийство самого наместника Создателя мало простого повешения или отрубания головы... мало. - Нет, - прошептал Тарвер, медленно отступая назад, - не хочу! Нет! - Стоять! - рявкнул один из стражников. - Стоять на месте! Второй уже двигался вперёд, чтобы схватить Тарвера. Но слуга оказался быстрее. С отчаяньем обречённого он понял, что жизнь его закончилась в это проклятое утро. Именно сегодня он проснулся и не понял, что проснулся мертвецом. Единственное, что осталось, так это выбор - самый простой выбор во всей его короткой жизни: умереть на площади, в руках палача, или умереть сейчас. Окно за спиной открыто. Спальня императора стояла достаточно высоко. Несколько шагов, рывок, и смерть его будет быстрой. Несколько шагов, которые Тарвер преодолевает, почти не думая о том, что творит. Несколько шагов, отделяющих его от быстрой, стремительной смерти, всего несколько шагов. Стражник оказался быстрее. Схватив перепуганного насмерть слугу, он резко одёрнул его назад, а затем, для верности, хорошенько дал в морду с такой силой, что из носа Тарвера тут же хлынула кровь, а взгляд затуманился. Забыв о своей безумной попытке покончить с жизнью, Тарвер, окончательно лишившись разума от страха и боли, просто упал на пол, под ноги рассвирепевших стражников, и, давясь соплями и кровью, зарыдал, стараясь прикрыть голову от пинков, которыми его одаривали гвардейцы.