Богоубийца взял его, как привык брать всё, что вызывало у него интерес. Он захватил его, завоевал и объявил столицей своего царства. Тем местом, откуда он будет править землями альвов, богов, драконов и прочих низших народов. Но стоило ему ступить за ворота дворца, выстроенного в центре города, как Боги захлопнули ловушку.
Ловушку, которой и был весь Турвалинаэр. Город строился как магическая тюрьма, способная похоронить в себе существо такой силы, которую вобрал в себя Богоубийца. Боги одолели его, хоть и большой кровью, но одолели. Мир мог вздохнуть спокойно, а альвы праздновать победу.
Ведь город-тюрьма, выстроенная Богами, будет стоять вечно, и пленник её никогда не выйдет на свободу.
Так гласили старые строки Песни.
Но сейчас Далавэн смотрел на текст, рождённый его пером, слышал далёкий тихий плач слишком сильной, для того чтобы умереть, девочки и думал о том, какие строки ещё родит его проклятое вдохновение, думал о том, что ещё принесёт в себе Песнь. Только вот думать долго не пришлось. Альв, чьего имени Далавэн не знал, шёл по их импровизированному лагерю и то и дело выкрикивал, что пора выдвигаться. Старший требует, чтобы они шли как можно скорее, чтобы дикие не настигли их и не сотворили то же, что и со всеми остальными.
Далавэн, напротив, хотел встретиться с этими ублюдками. Взглянуть в их пустые глаза и прибить каждую из этих голозадых тварей железными гвоздями к тем самым деревьям, которые они так обожают. Прибить и оставить умирать, как умирала та девочка.
<i><b>Десять дней до смерти Валерта</b></i>
Пошёл дождь, и повозки начали застревать в земле, стремительно превращавшейся в непонятное, но при этом совершенно непроходимое месиво. Странно было видеть, как вода льётся с небес, не успевая по пути обратиться хлопьями снега, но странности для Далавэна в последнее время стали чем-то обыденным.
Иногда он просто стоял. Замирал на месте и смотрел в небо, пока холодные капли падали на лицо, смывая грязь, покрывшую бледную кожу за время их небольшого исхода. Альвы всегда более-менее старались следить за личной гигиеной, не допуская того, во что сейчас превратилась большая часть шагавших мимо Далавэна беженцев: грязные морды, грязные руки и такие же грязные волосы. И, куда же без него, запах медвежьего сала, разлетавшийся на добрую сотню метров от каравана.
Его альвы использовали в качестве этакой универсальной защиты от холодных, северных ветров, так или иначе, пробивавшихся под любую, пусть даже самую толстую шубу. А стоило лишь намазать кожу сиим крайне пахучим элементом, и вот, ты получаешь ещё один, весьма надёжный слой защиты от холода. На севере без такого трудно выжить, а создавать себе лишние трудности - удел людей, а не избранного Богами народа.
Но вездесущий запах медвежатины, преследовавший каждого альва чуть ли не с рождения, сейчас был одной из самых незначительных проблем, с которыми пришлось столкнуться народу Кании. Они оставили свой дом, шли в неизвестность, подгоняемые одним из самых свирепых врагов, которых только рождала земля...
Путь до форта имперцев был не близкий и пролегал через несколько небольших деревень, в которых Антанар надеялся пополнить запасы, да увести с собой всех, кого только можно. Хорошая такая надежда. В самый раз для Старшего. Только вот все деревни, встречавшиеся им на пути, являли собой одну и ту же до ужаса похожую картину.
Смерть, разрушения и снова смерть. Ничего больше. Мёртвые альвы, разрушенные жилища и ни одного... ни единого мёртвого врага. Ни капли чужой крови. Дикие не оставляли следов, кроме хаоса, привнесённого ими в Канию. Никаких следов. Но Далавэн догадывался, что вечно так продолжаться не будет. Догадывался и был прав.
В тот день, когда небо разразилось слабым дождём, именно ему надлежало быть одним из шарлингов... охотников, высланных Старшим вперёд, чтобы разведать безопасен ли дальнейший путь.
Лошадь, конечно, никто Далавэну давать не собирался - всех, кто мог хоть как-то, хоть что-то тянуть, уже давно запрягли в повозки. И речь шла не только о животных. Следовало радоваться, что его отправили посмотреть обстановку дальше по дороге, а не заставили впрягаться в какую-нибудь из этих здоровенных повозок, да вот только радости в душе что-то не наблюдалось. И даже не с того момента, как они покинули деревню, повинуясь решению Старшего, а раньше. Много раньше. Далавэн уже успел забыть, когда последний раз был хоть чуточку счастлив.
Тряхнув головой, он отогнал дурацкие мысли, посещавшие его едва ли каждый раз, когда небеса извивались дождём на землю, и двинулся вперёд, оставляя за спиной караван, вставший лагерем прямо на дороге. Здесь они, конечно, могли застопорить путь для того, кто решил бы последовать их же путём... но что-то подсказывало, что идти за ними уже некому. Кроме диких. Только вот вопрос: кто кого преследует. Судя по количеству разорённых деревень, которые они уже успели обнаружить, дикие действовали далеко впереди их каравана. Оставалось только надеяться на то, что они не закрыли дорогу к форту, и альвам удастся дойти до закалённых в боях солдат империи, которые-то точно смогут за себя постоять.