Две недели до смерти Валерта В начале четырнадцатого дня первый из легионеров, несущий в руках гордое знамя двенадцатого приграничного легиона, переступил границы альвских лесов. По сути своей, это было одно из тех событий, что историки называют эпохальными, ведь человек не ступал в эти земли уже почти две сотни лет, со времён присоединения Кании к Солатийской Империи и последовавшей за ним короткой, но крайне кровопролитной войны с альвами. Борила тогда, разумеется, ещё на свете не было, но сейчас именно ему довелось вести первый за два века поход в альвские леса, и это в какой-то мере окрыляло старого солдата. Он ради такого случая даже слез с лошади и гордо вышагивал наравне с простыми легионерами. Те, правда, не оценили широкого жеста командора, то и дело бросая в сторону его тучной, распираемой от чувства собственной важности фигуры многозначительные взгляды. Сам Борил не замечал их, ну или, во всяком случае, делал вид, что не замечал. Сейчас мнение солдат о его персоне заботило Борила меньше всего. Сейчас он видел себя героем, тем самым героем, судьбу которого прочили ему добрые полжизни. Видел себя, овеянного славой и честью, видел альвов, подносящих ему сломленный меч, в знак полной и безоговорочной капитуляции... Борил вообще много чего видел в тот день, когда он вместе со своими солдатами ступил за границу леса, но важные вещи он стал замечать только на третий день. Одиннадцать дней до смерти Валерта С рассветом воины снялись с лагеря и двинулись дальше строго на север, ожидая наконец-то встретиться с основными... или хоть какими-нибудь силами альвов. Уже три дня они маршировали по лесу, так и не встретив никаких следов того, что впереди их ждал хоть какой-нибудь противник. Вся кампания грозила обернуться одним большим, огромным недоразумением, и солдаты, понимая это, начинали роптать. Борил уже не из желания как-то подчеркнуть важность момента, а просто из-за банальной необходимости шёл в пешем строю, оставив своего коня мальчишке-конюху, следовавшему вместе с остальным обозом позади колонны. С одной стороны, весьма спорное решение, но с другой, если альвы нападут из засады (а подобное было их излюбленным тактическим приёмом), то конь станет скорее обузой, чем верным спутником. Свои ноги в лесу были куда лучше. Снег тихо поскрипывал под подошвами тяжёлых, обитых мехом сапог; деревья, казавшиеся в первый день невероятными древними гигантами, сейчас воспринимались столь же обыденно, как и небо над головой, а ветер... да, холодный северный ветер, пожалуй, был единственным врагом, которого Борил и его легионеры встретили в этом лесу. Но командор не терял надежды. Он, как бывалый солдат, чувствовал, что здесь, в этом проклятом лесу, они найдут столь желанную битву. Вдыхая морозный воздух, вглядываясь в отпечатки сотен ног на снегу, даже в блеске солнца, отражавшемся от обледенелой коры деревьев, Борил видел своё будущее. Видел победу и славу, которую принесёт ему этот лес. Надо только зайти чуть дальше. Дальше на север, где альвы и собирают свои силы для решительного удара по мирным деревням. Борил знал, что они там, он чувствовал это. Десять дней до смерти Валерта Деревья, снег, солдаты. Вот и весь пейзаж, что открывался в эти дни Борилу. Человек, думавший, что в альвских лесах можно найти хоть что-то прекрасное, по мнению командора, вполне серьёзно претендовал на то, чтобы быть названным умалишённым. Здесь не было ничего. Никакой жизни. Никакой красоты. Только деревья, снег и солдаты. Даже звери не встречались им на пути. Даже птицы. Движение колонны замедлилось из-за частых разъездов, отправляемых Борилом на каждых трёх километрах пути. С каждым днём командор увеличивал количество разведчиков, опасаясь того, что ведёт своих людей прямо в засаду, но до сего момента все подозрения оказывались беспочвенными. Никто из разведчиков не находил и малейшего следа нахождения поблизости альвов, а солдаты роптали всё сильнее. Многие из них не стеснялись в открытую высказывать Борилу свои мысли о том, к чему ведёт весь этот дурацкий поход. Они шли сюда за славой, за добычей и кровью дикарей, но в итоге получали усталость, холод и отмороженные ноги. Далёким северным легионам всегда не хватало железной дисциплины войск, набранных в сердце империи. Именно этот недостаток дисциплины Борил в скором времени смог ощутить на себе. На своей шее, точнее говоря. И, чтобы избежать этого, ему как можно скорее нужно было найти врага и сокрушить его. Победивший солдат - чертовски довольный солдат, в голове которого уже не останется мыслей о всех горестях и невзгодах перехода по снегам и лесам. Нужен враг. Нужна битва. Нужна победа. Но сейчас... сейчас весь его мир сжался до трёх простых вещей: деревья, снег, солдаты. А где-то позади проглядывался еле заметный призрак близкой смерти от рук собственного воинства. Семь дней до смерти Валерта Борил искал врага и сейчас мог с полной уверенностью сказать, что нашёл его. Сначала передовые отряды вылавливали небольшие группы альвов - по пять-шесть штук за раз. Затем дикарей становилось всё больше и больше. Кто-то готовился к приходу имперцев, но большинство, к великому удивлению Борила и командира его разведчиков Даркуса, гибли десятками, а затем и сотнями, почти не оказывая никакого сопротивления. Появление легионеров в лесах так шокировало альвов, привело их в такой ужас, что, только завидев блеск людских мечей, те бросали все свои дела и обращались в бегство, подставляя спины лучникам легиона, собиравшим в эти дни самую обильную жатву. Солдаты, увидевшие наконец реального, а не призрачного врага, приободрились. Боевой дух держался на недостижимых раньше высотах, но это не было удивительным - положить столько врагов, при этом потеряв едва ли десять человек убитыми и полсотни ранеными... такое не часто встретишь на настоящей войне. Сейчас Борил как никогда был уверен в том, что кампания в этом лесу принесёт ему победу и славу. Ту самую славу, которую он растерял на пути к той жизненной нише, в которой оказался, благодаря собственному разгильдяйству и дурости. Но ещё можно всё вернуть. Создатель милосерден, и он даёт ему второй шанс. Шанс. Большего и не нужно. Три дня до смерти Валерта Как далеко они зашли в глубь леса? Что ждёт их дальше? Сколько им ещё идти? Эти вопросы задавал себе каждый из легионеров, и Борил не был исключением. Он, как и все прочие солдаты, стремительно терял уверенность в том, что ему целиком и полностью понятно происходящее вокруг. Два сражения сотрясли безымянный лес за последние несколько дней. Два настоящих сражения, в которых альвы превосходили имперцев числом в разы, но неизменно терпели сокрушительные поражения, оставляя среди деревьев тысячи павших. Собираясь из мелких отрядов в крупные группы, они бросались на колонны имперских легионеров и разбивались о них, как волны прибоя разбиваются о скалы. Разбивались и бежали прочь в глубь лесов. А легионеры шли дальше. Солдаты вышагивали строго на север по снегу, превратившемуся в розоватую кашу, обильно сдобренную кровью, пролитой среди деревьев. Солдаты шли, втаптывая в землю тела дикарей - мёртвых и умирающих. Они шли вперёд, ведомые одной единственной целью. Целью их жизни. Война. Смерть. Слава. Добыча. Всё это стало единым в их глазах и обратилось одним словом - победа. Они шли вперёд, утопая по колено в крови врагов, шли вперёд, чтобы добыть для империи победу. Борил не подозревал, сколько сил есть в запасе у альвов, но многолетние хроники Канийских войн говорили ему, что если дело будет продолжаться так же успешно, то всего через несколько дней он вместе со своими людьми официально закрепит эти земли в качестве нового протектората Солатийской Империи, а двенадцатый легион обзаведётся почётным и красочным названием, отражающим эту, без всякого сомнения, победоносную кампанию. Но чтобы мечты стали реальностью, им нужно идти дальше. Нужно пройти ещё несколько километров на север и окончательно разгромить силы дикарей, лишив их малейшей возможности к сопротивлению. Надо добить их. Разведчики уже докладывают, что силы альвов стягиваются к одному участку леса, находящемуся всего в трёх днях пути от того места, где сейчас находились силы Борила. Если им удастся совершить этот последний рывок и добить врага... он вернёт себе всю потерянную славу и почёт. Вернёт всё, что отобрала у него молодость, да ещё и получит сверху! Вполне вероятно, разбив альвов и вернувшись в столицу, Борил сможет претендовать на титул Стратега! Со смерти Валерта прошёл один день Город. Посреди леса разведчики нашли целый хренов город! Сложно себе представить, как дикарям вообще удалось возвести в лесу хоть сколько-нибудь надёжную постройку, не говоря уже о целом городе... но Борил был человеком солдатского склада ума и удивляться чему бы то ни было не привык. Город и город, говорил он своим людям, но в душе всё-таки поражался тому, сколь мало они, имперцы, оказывается, знали о диких альвах. Так или иначе, думать сейчас приходилось о другом. Дикие стягивались к городу и выстраивали вдоль его стен что-то весьма похожее на нормальные укрепления, используемые имперцами для защиты своих лагерей. Если они наконец-то начнут сражаться в полную силу, то это ничего хорошего значить не могло. Бори