л выиграл уже два сражения и бессчётное количество мелких стычек, но альвы тогда бежали при любом намёке на поражение, а сейчас... возможно, город для них что-то значит? Что если они будут защищать его до конца? Штурмовать наружные укрепления, а затем и городские стены - не самое приятное занятие. Особенно учитывая, что у Борила не было ни инженеров, ни осадных машин. Это была первая плохая новость. За ней следовала вторая. Разведчики не ошиблись: действительно, несколько групп альвов стягивались именно в эту часть леса. Но помимо известных Борилу дикарей, были и другие племена, подходившие с востока и севера. Племена, каждое из которых превосходило поредевший отряд Борила едва ли не в три раза. Что же оставалось в сухом остатке? Город, прекрасно укреплённый и защищённый, чьи защитники во много раз превосходили числом имперцев. Вопрос с моральным духом альвов ещё оставался открытым... но проверять его на своей шкуре сейчас было бы весьма опасно. Штурм мог обернуться катастрофой, которой и окончилась бы вся кампания Борила. Он не мог отдать приказ о наступлении. Каким бы дураком и пьяницей не был Борил, но кое-какой остаток разума ему ещё удалось сохранить, и этот жалкий кусочек сейчас кричал и вопил о том, что если солдаты пойдут на штурм, то все они погибнут в позоре и безвестности. Погибнут, по воле дурака, не разглядевшего очевидной ловушки. Но и отступить не мог. Люди выиграли уже два крупных сражения, они верят в свои силы, верят в него - командора. Солдаты впервые смотрят на него с почтением и уважением, даже больше, они впервые смотрят на него, как на настоящего Бога. А что будет, если он повернёт назад? Опять жалкая каморка в форте? Опять пропахшие дерьмом отчёты?.. Здесь должна решиться судьба Борила. Здесь он должен доказать, что вся его поганая жизнь имела хоть какой-то смысл. Доказать, что он не хуже своих великих предков. Доказать солдатам, себе, чиновникам из Митаора, Богу и всему миру. Он должен доказать, что достоин быть сыном своего отца. Солдаты построились для атаки. Рука лежит на рукояти меча. Обнажить его - отдать приказ, и легионеры стеной щитов и мечей обрушатся на загнанных в угол альвов. У них ещё есть время, другие племена в пути и не поспеют к тому моменту, как солдаты полностью возьмут город под свой контроль. Надо лишь обнажить меч. Отдать приказ. Доказать, что в тебе есть хоть капля величия. Доказать, что ты полководец, а не проклятый пропойца. Рука лежит на мече. Солдаты ждут приказа. В лесу царит невероятная, непривычная тишина, в которой Борил слышит стук собственного сердца. Стук сердца и слова срывающиеся с его губ: - Труби отступление. Я не стану штурмовать этот город. Не сейчас. Мертвец ничего никому не докажет. Со смерти Валерта прошло девять дней Войска измучены как физически, так и морально. Бесконечные нападения альвов нанесли потерь больше, чем все предыдущие схватки вместе взятые. Сейчас, когда Борил уводил людей прочь из леса, дикари словно пробудились от спячки и обрушивали на легионеров всё, что у них было, всё сильнее заставляя Борила увериться в том, что он совершил правильный выбор. У них не было шанса взять проклятый город. Но остался ли ещё шанс вырваться из леса живыми? Не потерял ли он слишком много времени в этой безумной погоне за славой?.. Только время покажет. Сейчас же Борилу оставалось только гнать своих людей вперёд, почти без сна и без отдыха. Альвы не позволяли им надолго оставаться на одном месте, но эта проблема вскоре должна отпасть сама собой. По всем подсчётам, сегодня или, в крайнем случае, завтра они уже пересекут границу леса. А на открытом пространстве эти остроухие ублюдки с их бесконечными налётами и засадами уже не будут так страшны. Главное, дотянуть до границы леса. Со смерти Валерта прошло четырнадцать дней Колдовство. Создателем проклятая магия. Борил просто не мог найти другого объяснения тому, что они до сих пор не покинули лес. Две недели изнуряющего марша и... ничего. Две недели! Ровно четырнадцать дней солдатам потребовалось, чтобы, сохраняя относительно медленный и размеренный темп, дойти до города альвов. Но обратный путь, который легионеры преодолевали несоизмеримо быстрее, уже занял две недели, а никакого просвета среди деревьев не открывалось. Проклятье. Они не могли заблудиться. Не могли. Их путь сейчас лежал строго на юг, никаких поворотов, никаких ответвлений. Строго на юг и... никакого просвета. Только лес. Со смерти Валерта прошло шестнадцать дней Люди измотаны. Многие бросают щиты на землю, не в силах тащить их за собой. Обоз безбожно отстал, и Борил уже начал подозревать, что он никогда не нагонит их, сгинув в глубине леса. Со смерти Валерта прошло семнадцать дней Сегодня первый солдат умер от усталости. Он просто упал, прямо на глазах Борила, упал и не поднялся. Его похоронили, присыпав снегом и ветками. Ни у кого не осталось сил, чтобы выкапывать могилу или нести тело товарища с собой. Звери пожрут его плоть. Звери. Создатель никогда не найдёт своего сына. Со смерти Валерта прошло двадцать дней В след за щитами пошли доспехи. Многие солдаты оставляют при себе только скудный запас провизии и меч, избавляясь от всего, что отнимает силы и тянет к земле. Альвы не упускают возможности использовать это и бьют из-за деревьев стрелами в легионеров, не защищённых ничем, кроме обитых мехом курток. Люди гибнут десятками. Борил пытался было остановить это безумие - но всё оказалось тщетно. Те, кто сбрасывали с себя доспехи, уже не боялись ни альвских стрел, ни гнева командора. Они уже умерли, хоть и думали, что живы. Хвала Создателю, таких в войске было меньшинство. Со смерти Валерта прошло двадцать пять дней Они идут, идут уже почти месяц, но лес не кончается. Он не имеет начала, не имеет конца... весь мир покрыт этим проклятым лесом! Весь грёбаный мир - это лес! Деревья, снег, деревья, снег, деревья, деревья, деревья! А за ними альвы. Они не нападают. Они больше не нападают. Они ждут, пока люди сами сдохнут. Ждут и смеются. Борил слышал их тихий смех, доносившийся из-за деревьев, слышал, как они смеялись над его тупостью и трусостью. Он слышал их и понимал, что должен был взять тот проклятый город. Или погибнуть, пытаясь... смерть была бы лучше этого бесконечного марша. Со смерти Валерта прошло двадцать семь дней Закончилась еда. Надежды на то, что обоз нагонит их, сгинули вместе с половиной войска, погибшей от альвских атак или же банальной усталости. Надежды мертвы. Все они мертвы, хоть и бредут по холодной земле. Армия измученных призраков. Создатель заберёт их к себе. Со смерти Валерта прошёл месяц Когда Борил увидел разбитые, покорёженные стены родного и одновременно с этим такого далёкого форта, он заплакал. Упал на землю и заплакал как ребёнок. Солдаты падали рядом с ним. Некоторые из них рыдали точно так же, как и Борил, некоторые застывали в немом удивлении, а кто-то просто ругался как распоследний сапожник. Они так и не вышли из леса. Форт стоял посреди вековых деревьев, некоторые из которых пробивались сквозь крыши башен, росли прямо во внутреннем дворе и разрывали каменные стены. Несколько минут Борил просто стоял на коленях перед своим фортом, стоял и пытался осознать увиденное, но разум отчаянное отказывался воспринимать всё это дерьмо. Лес не мог поглотить форт. Не мог поглотить все эти земли! Не мог! - Эй, смотрите!.. - еле слышно прошептал солдат, стоявший справа от Борила. Трясущейся рукой он указал на восточную башню, единственную из тех, что уцелела и сохранила свой изначальный вид. Борил устремил взгляд туда и увидел две почти незаметные отсюда фигуры. Двух альвов. Альвов... Ярость, настоящая ярость, которой обернулось его отчаянье, вскипела в груди старого солдата всего за несколько мгновений. Он не позволит сраным остроухим ублюдкам хозяйничать здесь. Только не после всего, что им довелось пережить в этом проклятом лесу. Пусть ради этого ему придётся положить свою жизнь и жизни всех, кто шёл за ним всё это время, но Борил выкинет альвов из своего форта! Подняв невероятно отяжелевший меч над головой, Борил попытался крикнуть, но сил хватило только на сдавленное рычание: - В атаку! Пусть они погибнут. Пусть все они отдадут жизнь здесь и сейчас, сражаясь за стены когда-то принадлежавшего им форта. Пусть. Создатель уже приготовил для них место на небесах. Пять дней до смерти Валерта Далавэну казалось, что он никогда в жизни не преодолевал подобные расстояния. Странное и дурацкое чувство для альва, проведшего большую часть жизни в путешествиях по Кании и граничащим с ней землям. Но каким бы странным оно ни было, Далавэн именно так себя чувствовал. Он словно разделял усталость всех альвов, собранных Антанаром в единый караван. Разделял их пустые, обречённые взгляды, их мрачные мысли и их вялые шаги, которыми альвы уже несколько недель месили дорожную грязь. Антанар говорил, что по пути их караван сильно разрастётся, но этого не произошло. Почти все деревни, встреченные ими на пути, были покинуты. Альвы либо задолго до их прибытия оставили свои жилища и ушли, либо... либо понятно что. В очередной раз думать о разорении, принесённом дикими на его родную землю, Далавэн не собирался. Тем более что они уже почти дошли до места назначения, и здесь вроде бы наступил момент, для того чтобы приободриться.&n