каждым днём становилось всё меньше, а жрать хотелось всё сильнее. Но делать нечего. Сейчас Далавэну оставалось только гулять по проклятой стене взад-вперёд, да думать о Богах, хлещущих на небесах вино и ехидно посмеивающихся над его скромной судьбой. Можно было бы продолжить писать Песнь... но как-то не хотелось. Со смерти Валерта прошло двадцать дней - От топота копыт пыль по полю летит. - От топота копытпт... тьфу! - Давай, ухастый, докажи, что ты можешь. - Так, - выдохнул Далавэн, призывая на помощь всё своё спокойствие и уравновешенность. - От топота... копыт... - Надо быстро говорить, иначе не считается, - хмыкнул легионер, потирая слипшиеся от жира усы. - Чтоб тебя, - рыкнул Далавэн. - Ладно. От топота копыт пыль... в задницу тебе летит! Ну нахрен! Имперец в ответ только улыбнулся и молча протянул ладонь. - Дурной у вас язык, и эти... скороговорки дурные, - буркнул Далавэн, положив легионеру в руку три медяка. - А я тебя предупреждал - не связывайся, - сказал человек, не скрывая победной улыбки. - Могу предложить последний шанс отыграться. - В задницу иди. Хватит с меня этих ваших... слов. Надоело. Да и вообще мы же тут вроде стражу нести должны, а не языками чесать, - само собой, Далавэн любил тратить время, предназначенное для работы, на разговоры, но сейчас был не тот случай. Во-первых, от того, насколько внимательны будут дозорные на стенах (а Далавэн с этим человечком были именно дозорными), зависела его собственная жизнь, а во-вторых... - Струсил, что ли? - хитро улыбаясь, спросил солдат, надеясь подбить простоватого альва и заставить того выложить ещё несколько монет. - Вот отрежут тебе член эти дикие ублюдки, тогда посмотрим, кто из нас струсил, - пробормотал Далавэн, плотнее прижимая кошель к поясу. Денег ему, конечно, было не жалко, но вот проигрывать в скороговорках этому... этому элтурину*... такое приятным не назвать. - Ладно-ладно, - покачал головой легионер, - как знаешь, ухастый. С этими словами он оставил альва в гордом одиночестве, а сам же пошёл в сторону восточной башни. Далавэн же решил насладиться минутой тишины, чтобы вновь предаться излюбленному занятию - смотреть на ночное небо. Сегодня оно было не таким чистым, как хотелось бы, но свет звёзд всё равно прорывался сквозь завесу из туч и падал на холодную землю Кании. Отсюда, со стены, Далавэн видел бескрайние равнины, припорошённые снегом и разделённые тёмной полоской дороги. Той самой дороги, по которой альвы и пришли под защиту форта. Сейчас, впервые за последние дни Далавэн начал верить, что здесь альвы действительно смогут пересидеть разыгравшуюся бурю, а потом, когда дикие уймутся и уйдут в леса, вернуться к нормальной жизни. Хорошая мысль. Тёплая. Но затем взгляд скользнул дальше, мимо дороги, мимо заснеженных равнин и упёрся в темнеющий вдалеке лес. Громада древних деревьев, стоявших здесь, согласно Песни, от самого сотворения мира, всегда навевала на Далавэна мрачные и тёмные мысли. Не обманул стервец и сейчас. Одного взгляда на лес хватило, чтобы все помыслы о возвращении к нормальной жизни развеялись на ветру, уступая место холодному осознанию того, что вскоре они все передохнут в этом каменном мешке. Передохнут... Только сейчас зоркий взгляд альва уловил, что лес выглядел странно. Точнее, страннее обычного. Деревья как-то неестественно покачивались. Покачивались и... становились больше? Что за?.. - Пора сменяться, - тихо прошептал Далавэн, разумно предположив, что от недосыпа у него потихоньку «едет крыша». Хватит уже гулять по стенам. Надо хоть одну ночь посвятить сну. Развернувшись, он уже хотел было идти на свидание с командиром-человеком, чтобы доложиться ему о том, что нужна смена, но не успел Далавэн сделать и шага, как небо разорвало оглушительным грохотом. Не выдержав подобного, Далавэн упал на колени, закрыв уши руками. Он видел, как тряслись от грохота камни, как северная башня закачалась, словно под ударами невидимо великана, а затем обрушилась, погребая под собой всех, кто был внутри... люди и альвы бегали вокруг, кричали, звали на помощь. Но вдруг все звуки исчезли. Мир погрузился в полную, беспросветную тишину. Далавэн медленно, очень медленно обернулся. И увидел лес, медленно бредущий мимо их форта. Деревья, те самые деревья, среди которых альв охотился, будучи ещё совсем юным мальчишкой, шли мимо (а временами и сквозь) стен. Далавэн не верил своим глазам, надеялся, что это просто галлюцинация, но он видел. Несмотря ни на что, он видел, как земля вспучивалась и разлеталась клочьями в тех местах, где пучками змей извивались могучие корни. Видел огромные деревья, идущие вперёд, не обращая внимания ни на какие преграды, видел гигантов, древних погонщиков и пастухов деревьев, ведущих своё стадо через людские владения. Видел холодное равнодушие в их покрытых мхом и корой лицах, видел свою собственную смерть в горящих синим пламенем глазах. Один из них шёл прямо на него, и Далавэн понял, что если это огромное, десятиметровое чудовище встретится с ним лицом к лицу, то раздавит словно букашку. Гигант был в сотне метров, так что ещё было время сбежать со стены, укрыться в... Новый раскат грома сбил его с ног. Далавэн упал и не успел подняться. Последнее, что он увидел перед собой, было пустое, равнодушное лицо гиганта, заносящего руку. Земля содрогнулась, и стена рассыпалась от сокрушительного удара, а вместе с ней рассыпался и весь мир.