Ольга кое-как вытерлась и высунула хлюпающий нос из ванной. В кухне было уже темно. На полу белела бесформенная масса – Николаев на лучшем ее белье и на старом матрасе. Зажав рукой рот, оскалившийся для рыдания, она бросилась к себе в комнату, с трудом постелила на диван белье и упала лицом в подушку. Неожиданно для себя Ольга впала в такую безутешную истерику, когда, как ни дави рыдания, они все равно прорываются. Она кусала подушку, старалась думать о хорошем: о пушистой елке, которую ей удалось купить почти за бесценок и которая ждала своего часа на лоджии, о коробке с новыми игрушками в снежных блестках, – но ничего не получалось. В мозгу билась только одна мысль: «Никому, никому не нужна…»
– Оля… что случилось? – услышала она вдруг голос Николаева, вздрогнула, и рыдания перешли в самую отвратительную фазу вытья. – Я сейчас вам воды принесу.
И он принес. Ольга пила, стуча зубами о край чашки и особенно заливисто всхлипывая.
Ольге очень хотелось перестать рыдать, но ничего не получалось, может быть, как раз оттого, что рядом находился слушатель. Давно известно, что плакать всегда лучше для кого-нибудь. Николаев некоторое время посидел возле нее молча, а потом вдруг погладил по волосам и сказал:
– Это ничего… Это ерунда, пройдет… Вот увидите…
Она так напряглась под его рукой, что слезы чем-то мгновенно перекрыло, будто заслонкой. Ольга наконец вздохнула, глубоко и освобожденно, напоследок шмыгнула носом, но лица от подушки не оторвала. Вот так опозорилась перед «варяжским гостем»… Николаев еще несколько раз провел рукой по ее волосам и сказал:
– Если вы… оттого, что я оказался не таким, какого вы ожидали, то это ничего… Я уеду, а вы найдете себе другого… и все будет хорошо…
– Я никого не найду, – жестко ответила Ольга и села на постели, повернув наконец к нему зареванное лицо.
В комнате сгустился мрак, но она видела, что на Николаеве были только джинсы. При свете луны, сочившемся сквозь тюлевую занавеску, мускулы на руках Сергея отливали зеленым. Мужчина, сидевший на краю Ольгиного дивана, казался ирреальным, рисованным персонажем американских мультиков. Эдакий накачанный супергерой, прилетающий на помощь тем, кому плохо. Она протянула руку и дотронулась до его супергеройского плеча, потом провела пальцами по шее, потом по щеке. Николаев не двигался.
– Ну что же ты? – тихо спросила Ольга. – Обними же меня… Мы же целый год знакомы… Пора уже…
– А ты не будешь потом жалеть? – спросил он.
– Буду, не буду… Какая разница…
– Ну… мне не хотелось бы, чтобы ты со мной… на безрыбье…
– А разве ты писал мне среди золотых рыбок? – спросила Ольга, стаскивая через голову ночную сорочку.
– О-о-оля-а-а… – прошептал он и мягко опустил ее на подушку.
Они смотрели друг другу в глаза. Ольга подумала, что при свете завтрашнего дня, может быть, действительно пожалеет о том, что собралась разрешить Николаеву сегодня. Но то, что будет завтра, сегодня не имеет никакого значения, тем более что это самое сегодня уже наступило чуть более часа назад.
Она не знала, что думал Николаев, но его руки были нежны и бережны, губы теплы и совсем не пахли гадкими сигаретами, которые он курил на лестнице. Она несколько раз назвала его милым Сереженькой, а он ее – Олечкой. Если даже утром эти их ночные восторги покажутся тошнотворными и ненужными, Ольга решила, что все равно будет вспоминать ласки Николаева, как сказочный новогодний подарок. А что? Любила же Марьюшка своего Финиста Ясна Сокола по ночам! Утром он исчезал, а следующей ночью появлялся вновь. Ей, Ольге, тоже хорошо с Сергеем ночью. Пусть утром он опять превратится в не слишком видного «варяжского гостя» в ношеных-переношеных джинсах, она все равно попросит его задержаться еще на две ночи. Для нее особенно важно, чтобы в самую главную ночь в году – новогоднюю, он опять обернулся для нее Финистом Ясным Соколом.
Утром Ольга проснулась первой, как всегда за пять минут до звонка будильника. Она быстро соскочила с постели и перевела рычажок в нулевое положение. Пусть Сергей поспит. Заслужил. Как хорошо, что еще темно. Значит, очарование ночи не рассеется еще долго. Она напишет Сергею записку, чтобы он обязательно дождался ее с работы, а там… В общем, там видно будет…
Ольга пила кофе, когда Николаев проскользнул в ванную. Она огорченно застыла с бутербродом в зубах. Ну зачем он проснулся… Вот сейчас он выйдет из ванной, и она увидит, что он никакой не Финист, а так себе… чучело в драных джинсах…