Дверь квартиры-цеха не имела замков, даже звонка не было. Она вошла. Алеша стоял у мольберта с кистью в руках спиной к двери. Ее внимание привлек новый портрет в дорогой раме из золоченого багета. Она узнала себя. Если бы зеркала могли отражать человеческие души, то она нашла именно то зеркало. Такой себя она еще не видела. Ее словно разоблачили в чем-то. Раздели на публике. Телесной наготы Тая не боялась, ее тело заслуживало внимания. С нее содрали шкуру, вот что напугало. Как ему это удалось? Она ничего о себе не рассказывала, а он увидел больше, чем она сама о себе знала.
Алексей обернулся.
— Привет. Каким ветром?
— Соскучилась. Ты, я вижу, тоже меня не забыл.
— А почему я должен тебя забывать?
— Эпизод.
— Вся жизнь соткана из эпизодов. Самые достойные я переношу на полотна. Если судить по моей галерее, то стоящего в моей жизни было немного.
— Ты слишком строг к себе. Моих эпизодов хватило бы на Лувр, только они никому не интересны, как и мне самой.
— Я тоже из своих не устраиваю вернисажи.
— Два сапога пара. Каждый варится в собственном соку.
— Хочешь слить в одну кастрюлю?
— Очень! — Тая опустила глаза. — Не выгонишь?
— Давай попробуем. Только никаких обязательств.
— Я готова на любые условия.
— И никаких условий.
— Одно есть. Совсем простецкое. Жить будем у меня.
— А мастерская, цветы?
— Места для всего хватит.
Он кивнул в знак согласия.
Они были счастливы целых три года. Для него ничего не изменилось. Казалось, его совсем не трогает то, что он живет теперь в особняке восемнадцатого века, не интересовала роскошь, к которой привыкла Тая. Он продолжал работать шофером грузовика на той же автобазе, не выставлял своих картин и никому их не показывал. Ездил по-прежнему на старом «Фольксвагене». Тая подарила ему отличную машину, но он пользовался ею, только когда вывозил свою гражданскую жену в свет.
У многих неправильное представление о художниках. Почему они обязательно должны носить рваные свитера и потертые джинсы? Алеша всегда хорошо одевался. Он умел носить дорогие костюмы и чувствовал себя в них уютно. Тая доверяла его вкусу и покупала вещи только после его одобрения. Он не чурался светских тусовок и вел себя на приемах очень деликатно. Никто из знакомых Таи не верил, что Алеша работает шофером. Они считали его профессию прозвищем, кличкой. Тае это даже нравилось. Так Алексей выглядел для окружающих загадочнее. Она не переставала удивляться его способности видеть самую суть человека. Он мог переброситься с кем-то ничего незначащими фразами, а потом, когда жена спрашивала: «Что ты о нем думаешь?», дать точную характеристику в нескольких словах, очень емкую и глубокую. Не спроси она, он промолчал бы. Тая не раз проверяла Алешин дар, и всегда он был прав на сто процентов.
Через три года пришел конец счастливой сказке. Как она сейчас жалела, что не настояла на женитьбе, не родила детей, не привязала его к себе. Во всем виновата ее самоуверенность. Она бросала мужчин, но с ней никто так не поступал. Ведь она же королева!
Тая не верила своим ушам, не верила и не хотела верить. Глупость! Несуразица!
— Ты это серьезно? Только не считай меня дурой. Я знала об этой девчонке, но не придавала твоему увлечению большого значения. Почему нет? Ты же интересный мужик, все закономерно. Так даже лучше. Не держать же тебя на поводке возле своей юбки. Гуляй, но знай меру.
— Мы оба свободны, Тая.
— Я свободна с тобой. Мне никто не нужен. Покрутил роман и хватит. Ты же не способен любить кого-то всерьез.
— Я тоже так думал.
— Господи! О чем это мы? Ей двадцать шесть лет, а тебе сорок один. Ты стар для нее. Очнулся! Поздновато. Через месяц она от тебя сбежит. На что жить будете? Нищету разводить? Она обычная медсестра, а ты шофер. Что ты можешь ей дать?
— Ты же от меня ничего не требовала? Сбежит, значит, так мне и надо. Так получилось. Не знаю как. Чувства нельзя застраховать. Вся беда в том, что ты страхуешь все всегда и везде. Я видел в тебе музу, а теперь ее нет. Нас пожирает быт и проза. Я выдохся. Эта девушка вернула мне вдохновение. Надолго ли? Не хочу знать.
— Ты рассуждаешь, как двадцатилетний мальчишка. Хочешь, мы куда-нибудь уедем? На необитаемый остров. Сменим обстановку. Я готова на все ради тебя.
— Три года назад я поверил этим словам. И не потому, что ты произнесла их вслух, я прочел их в твоих глазах. Уезжать никуда не надо, я уже на необитаемом острове и вглядываюсь вдаль в ожидании белых парусов.