В иллюминаторах появился огромный силуэт – чудовищная масса не меньше крупнейших пассажирских космических лайнеров с Земли.
Через некоторое время что-то ударило по корпусу, послышался скрежет – к земному корвету причалил челнок с фалидского корабля.
Распахнулся люк. Рэч увидел, как в салон хлынул поток темных тел… Так же это было тогда, в секторе Стрельца, в системе звезды Кордекер-343, когда фалиды убили двух его братьев, после чего, спасаясь от земного крейсера, оставили позади одного из своих – того, в чьем теле теперь жил Райан Рэч.
Приблизились три фалида, сжимавших в щупальцах причудливые лучеметы: чужеродные, таинственные существа, которых до сиз пор видел только один человек – Райан Рэч, успевший о них рассказать.
Враги заметили его, их шаги неуверенно замедлились. Какими благородными выглядели их фигуры в новых глазах Рэча, с каким достоинством они двигались! Рэч пытался уловить эмоции фалидов – так, как ему это удавалось в окружении людей – но тщетно. Неужели эмоции, как таковые, были чисто человеческим атрибутом? Или телепатические способности Рэча распознавали только человеческие эмоции?
Неуверенный в способности фалидов регистрировать его эмоциональное состояние, Рэч пытался внушить себе радостные, приветственные ощущения.
Но фалиды, судя по всему, скоро потеряли к нему всякий интерес. Они обыскали звездолет и, не обнаружив больше никого, вернулись в салон – но, к вящему удивлению Рэча, снова игнорировали его и собрались покинуть корабль.
«Подождите! – прожужжал он на языке фалидов. – Освободите собрата от проклятых металлических пут!»
Враги остановились, пристально посмотрели на него – Рэчу показалось, что они слегка отшатнулись.
«Невозможно! – ответил один из них. – Тебе хорошо известны Бза… – термин, который употребил фалид, не поддавался точному переводу, но означал примерно „традиции, приказы, постановления, повседневный распорядок жизни“. – Прежде всего необходимо представить отчет Зау-Амузу». По меньшей мере, так произнесенное имя – или название должности – прозвучало в спинном слуховом органе Рэча.
«Я слабею, теряю сознание!» – пожаловался Рэч.
«Терпение! – резко прожужжал фалид; заметно было, что у него возникли какие-то сомнения. – Где твоя выдержка, где фалидский стоицизм?»
Рэч понял, что его поведение не соответствовало общепринятым стандартам, и поспешил притвориться замученным пленником, погрузившимся в пассивное отупение.
Через десять минут три фалида вернулись, взяли корабельный навигационный журнал и пару приборов, вызвавших у них интерес. Почти невзначай, как если бы это было пустячной лишней обязанностью, они подошли к Рэчу.
«Ключ на полке у меня над головой», – прожужжал Рэч.
Его освободили – Рэч не преминул заставить себя ощутить нечто вроде волны облегчения и благодарности. Он последовал за тремя врагами в их коробчатый челнок, не переставая дивиться тому, что к его присутствию относились как к чему-то само собой разумеющемуся.
Рэч молча стоял в углу небольшого челнока, пока они летели к огромному боевому кораблю, дрейфовавшему километрах в пятнадцати; фалиды тоже молчали. Неужели они были полностью лишены любопытства?
Каким прекрасным казался в фалидских глазах Рэча огромный вражеский звездолет, тускло блестевший в усыпанном звездами черном пространстве, насколько изящнее и мощнее он выглядел по сравнению с приплюснутыми, угловатыми формами кораблей маленьких снующих земных тварей!
Таково было впечатление фалидского нервного узла в голове Рэча. Но его собственный мозг бдительно напрягся. Кроме того, он боялся – но страх давно уже не имел для него существенного значения, он привык подавлять инстинктивный страх. Рэч полностью смирился с неизбежностью смерти. Пытка была бы неприятна. Рэч сдержал человеческое желание пожать плечами. Его настоящее тело превратилось в изуродованный обрубок, и он знал, что никогда больше не увидит родную планету. Но если бы по какой-то фантастической случайности ему удалось выполнить задание, были бы спасены тысячи – возможно, миллионы или даже миллиарды жизней.
Рэч внимательно наблюдал за тем, как фалиды управляли челноком – кто знает? Может быть ему еще могла пригодиться способность разбираться в функциях их приборов. Насколько он мог понять, приборы эти были достаточно просты, а их более или менее знакомое взаимное расположение, скорее всего, объяснялось сходством условий проектирования и эксплуатации космических кораблей, общих для любой цивилизации звездоплавателей. По существу, определяющий курс рычаг управления монтировался на универсальном шарнире, а скорость регулировалась консольной поворотной рукояткой с промежуточными упорами.