Она медленно раскрывает его. Затем подходит ближе к нам.
– Мой напарник нашел обрывок бумаги в простынях Серафины. Похоже, она пыталась что-то написать, пока убийца отвлекся.
Дарси резко отворачивается от окна.
– Она что-то написала. Что?!
Я прищуриваюсь, пытаясь разобрать надпись. Листок маленький, и он порван сверху. Я подхожу ближе. Теперь я вижу, что это кремовая бумага для заметок. Дорогая бумага.
Merde alors[52]. Теперь я могу разобрать написанное.
– Что это значит? – спрашивает Джейд. – Не понимаю, что это…
– Это начало предложения, – отвечает офицер Дарманен. – Или, по крайней мере, таковым кажется. Мы не уверены, как она смогла написать это, не будучи обнаруженной убийцей. Тем не менее у нас есть предварительная теория.
– Какая?.. – бормочет Дарси.
Офицер Дарманен и ее напарник переглядываются. Наконец, она говорит:
– Мы думаем, что у убийцы, вероятно, был пистолет в дополнение к ножу. Возможно, ему что-то было нужно от Серафины. Например, что-то из сейфа, который находится в спальне, потому что его дверца распахнута настежь.
– Значит остались отпечатки пальцев, – замечает Арабель. – Это хорошо.
– Non. Их нет. Мы думаем, что убийца был в перчатках. Либо он начисто стер следы. Возможно, мотив преступления кроется внутри сейфа. Нам понадобится от адвоката опись имущества, чтобы определить, чего не хватает, если вообще чего-то не хватает. Вот почему мы подозреваем наличие пистолета. Если предположить, что убийце нужен был сейф, что помешало бы Серафине закричать и поднять на ноги весь дом? Только направленный на нее пистолет.
С дрожью отмечаю, что офицер использует местоимение «он». Я здесь единственный «он».
– Но почему он убил ее ножом? – спрашивает Арабель. – Если у него был пистолет?
Офицер Дарманен пожимает плечами.
– Мы пока не знаем. Возможно, это сделано умышленно. Нож соответствует набору на кухне. Его мог взять кто угодно. Опять же никаких отпечатков пальцев. Пистолет дал бы больше улик. Даже без отпечатков пистолет оставляет след. Если наша теория подтвердится, мы найдем пистолет. И перчатки, если они были. Убийца не мог спрятать вещи далеко.
– Но территория огромная, – вмешивается Дарси. – И я не могу представить, как кто-то из нас смог бы достать пистолет. Разве это не делает все… как бы… преднамеренным?
Офицер Дарманен кивает.
– Жестокое убийство посреди ночи. Это определенно преднамеренно.
Пистолет. Это намного хуже, чем я думал. Merde. Я все еще смотрю на листок бумаги, сердце бешено колотится в груди. Теперь и Дарси, кажется, вспоминает о существовании записки. Она подходит ближе, разглядывает пакет. Она читает, ее лицо ничего не выражает.
– Assassin R, – медленно произносит Дарси.
– Что это значит? – недоумевает Викс.
– Assassin переводится как убийца. Думаю, она не успела дописать остальное. – Она морщится.
– R, – повторяет Викс. – Но чье имя здесь начинается на R?
Merde. Merde.
Все взгляды в комнате устремлены на меня.
Глава девятнадцатая
Джейд
Раф, садовник и вероятный убийца, отправился в участок на допрос к офицеру Дарманен. Записка – не единственная улика, хотя и самая убедительная. Дарси также сообщила полиции, что ей показалось странным, насколько Раф несведущ в отношении того, когда собирать определенный сорт вишни. Хотя, возможно, это и не самое компрометирующее наблюдение, Сильви затем подтвердила, что Раф был наименее профессиональным садовником, когда-либо работавшим в шато. И если он на самом деле не был садовником, то почему он выдавал себя за такового? Эти вопросы вкупе с тем, что я видела Рафа, разгуливающего снаружи ранним утром, бросили на него длинную тень подозрения.
Вскоре прибыли другие офицеры, чтобы забрать тело. Тело. Я все еще чувствую себя запертой в кошмаре. Шато уже обыскивают, всю территорию, домик Рафа, ищут пистолет, который, как они предполагают, у него имелся.
Они отгородили место преступления в спальне скотчем и приказали нам не приближаться. Они также провели предварительные беседы с каждым из нас, собрав то немногое, что мы знаем. Нам было приказано держаться поближе к особняку. Ни в коем случае не покидать Сен-Реми.
– Дарси, давай пойдем наверх, – говорю я после того, как мы обе, наконец, закончили давать показания. Нет ответа. Дарси сидит на диване, обмахивая лицо рукой. Я пытаюсь уговорить ее подняться. – Давай же, тебе нужно прилечь.