– Как такое могло просто случиться?
– Не знаю. Иногда жизнь делает неожиданный зигзаг, и ты подчиняешься, t’sais[61]? Я не хочу показаться бессердечной, потому что, поверь мне, в последнее время я порой едва могу функционировать из-за вины и стыда, которые испытываю. Все еще испытываю. C’est la vie[62], я полагаю.
– И кто же из вас сделал зигзаг – Оливер или ты? – спрашиваю я.
– Не знаю. – Арабель тяжело вздыхает. – Это случилось… мы сидели за ужином. Наши пальцы соприкоснулись. Это было… Ладно, я знаю, это прозвучит плохо. Но это было словно электричество. Какое-то время у нас с Жанкарло были натянутые отношения, и вдруг я обратила внимание на Олли. Мне казалось, что я неожиданно заметила его. И поняла, что он почувствовал то же самое.
– Как ты догадалась?
– Просто поняла, и все.
Я киваю. Я понимаю, как происходит подобное, еще до того, как осознаешь, что произошло. Я была поражена Джулиет с самого начала, как только встретила ее на выставке креативщиков. И я была уверена, что тоже заинтересовала ее, еще до того, как она обратилась ко мне под необычным предлогом.
– После одного из моих книжных мероприятий Дарси устала и поехала домой сменить няню, а Олли остался с нами, потом внезапно все ушли, возможно, мы были немного навеселе, но думаю, мы просто взглянули друг на друга и…
Я чувствую, что она переживает это заново, с некоторой ностальгией. Не намеренно, нет. Я знаю Бель, у нее золотое сердце. Она постоянно поддерживала меня во время моей болезни, и на протяжении многих лет была рядом с нами. Но вот оно – любовь, как и деньги, размывает мораль.
Я думаю о Серафине и о том, что все эти годы она спасала меня от участи голодного художника. Отдавала деньги без каких бы то ни было причин. Однако в какой-то момент всегда возникают условия.
– Ты занималась с ним сексом в шато, когда Дарси спала наверху, – тихо напоминаю я.
– Ты ведь не забудешь об этом, не так ли? Полагаю, никто не забудет. Тебе не приходит в голову, что я виню себя даже больше, чем ты? Я не представляла, что Дарси узнает. Мне казалось, что нет никаких рисков. Я точно не могла поехать к нему, из-за детей. Что, если кто-то из них проснулся бы посреди ночи? Я решила, что здесь все напились, вырубились. Он пришел, когда я была уверена, что Дарси спит в своей комнате, и должен был уйти вскоре после восхода солнца, не опасаясь, что кто-нибудь об этом узнает. Но потом…
– Потом… – повторяю я.
– Я тоже любила Серафину, t’sais? – В том, как она это говорит, есть что-то мучительное, опустошающее. – Конечно, тяжелее всего Дарси. Я хочу быть рядом с ней, но не могу. И все же Серафина была для меня такой же матерью, как и Mamie. У меня не было родителей. Я выросла с ними и Ренье. Хочешь верь, хочешь нет, но именно Серафина научила меня плавать. Она научила меня играть в петанк. Моя бабушка была занята работой, но Серафина была женщиной праздной. У нее было много свободного времени, и она проводила его со мной. Она всегда поощряла мою любовь к готовке. Она… я многим ей обязана. И я опустошена, Викс. Я абсолютно опустошена тем, что ее больше нет.
Голос Арабель дрожит, и она вытирает уголки глаз. Я никогда не видела, чтобы она настолько теряла самообладание, и я потрясена.
Мы сворачиваем на знакомую длинную живописную дорогу, ведущую к шато. Внезапно Арабель глушит двигатель и кладет голову на руки, лежащие на руле.
– Бель… – Я поглаживаю ее по спине, рисуя круги большим пальцем, так обычно делала моя мама, когда мне было грустно или страшно.
– Мне не нужно, чтобы ты меня жалела, – произносит она приглушенным голосом. – Я сама виновата.
– Ты откажешься от него? – Неловко допытываться, но я должна знать.
Молчание. Но я знала ответ, не так ли?
Затем она говорит нечто неожиданное.
– Ты осуждаешь меня. Я знаю, что это так, Викс. И у тебя есть на это полное право. Но что насчет вас с Джулиет?
Я перестаю гладить ее по спине, больше не чувствуя себя такой уж великодушной.
– А что Джулиет? Она не предавала меня. Просто два человека, пути которых разошлись.
– У тебя были секреты.
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, пытаясь скрыть гнев в своем тоне.
– Я не знаю всего. – Арабель отрывает голову от руля, снимает солнцезащитные очки и смотрит на меня большими карими глазами, красными и воспаленными. – Но мы с Джулиет разговаривали несколько раз.