Раньше я очень бережно относилась к своему телу, очень любила его. Я провожу рукой по груди и морщусь.
Овощной суп. О, гаспачо! Разве не здорово, если Арабель приготовит его для меня? Держу пари, она согласится, если я вежливо попрошу.
Минусы выхода из этой комнаты: я столкнусь с вопросами о пяти миллионах евро. О том, почему Серафина хотела поговорить со мной на следующий день после нашего ужина, а ночью ее убили.
Я натягиваю одеяло до глаз. Гаспачо или вопросы? Гаспачо или вопросы?
В конце концов, голод побеждает. Как-нибудь увильну от вопросов, решаю я. В конце концов, у меня двадцатилетний послужной список, доказывающий, что в этом деле я специалист.
Я иду по коридору мимо комнаты Сильви, подхожу к лестнице, но затем поворачиваю назад.
Дверь Сильви распахнута, что странно. Со дня приезда я видела ее только закрытой. Я медленно возвращаюсь.
– Сильви, – зову я. Я не хочу вторгаться в ее частную жизнь, но есть что-то определенно странное в широко распахнутой двери. – Сильви? – Ее кровать идеально застелена, одеяло и подушки разных оттенков роскошной красной охры. Я подхожу ближе и делаю быстрый мысленный снимок: цветовая гамма кажется идеальной для картины. Красный цвет вызывает смутные ассоциации. Кровь? Я вздрагиваю, затем мое зрение снова фокусируется.
Все в комнате кажется аккуратным и красивым. Сильви, должно быть, вышла, забыв закрыть дверь.
Но как раз в тот момент, когда я собираюсь развернуться, моя нога натыкается на что-то, лежащее у стола, рядом с окном. Я опускаю взгляд и вижу скрюченную фигуру, серые завитки обрамляют безмятежное лицо, глаза закрыты.
– Сильви! – Я бросаюсь к ней, пытаюсь нащупать ее пульс, но, черт возьми, где его искать? На курсах по оказанию первой помощи, которые я так и не закончила, пытаясь стать спасателем во время недолгой фазы увлечения «Спасателями Малибу», у меня это всегда вызывало затруднения. – Кто-нибудь, помогите! – Я все еще не могу обнаружить ее пульс, и это странно, кажется будто я причиняю ей еще большую боль, в тщетной попытке найти его. При этом я натыкаюсь на что-то твердое – перевернутую вверх дном медную кастрюлю рядом с одной из ножек стола. – Кто-нибудь меня слышит? Сильви плохо! Помогите!
Мы все снова расположились в гостиной вместе с полицейскими. С Сильви, слава богу, все в порядке, или, по крайней мере, так кажется. Она сидит рядом с Арабель, и та одной рукой прикладывает пакет со льдом к голове своей бабушки, а другой, словно защищая, обнимает ее за плечи. Она обводит взглядом каждого из нас, будто кто-то может в любой момент нанести удар.
Мое сердце все еще учащенно бьется, когда я вспоминаю, как обнаружила пожилую женщину на полу. Мне повезло, на этой неделе именно я случайно наткнулась на двух леди, лежащих без сознания.
По крайней мере, эта выжила.
Слава богу, я нашла Сильви вовремя. Слава богу! Она отказалась ехать в больницу, но Арабель позвонила местному врачу, который обычно навещал Серафину. Тот измерил все жизненно важные показатели и сказал, что у женщины будет серьезный синяк, но, похоже, все остальное в норме. Она помнит, какой сейчас год, я проверила это, когда она, наконец, пришла в себя на полу спальни. И когда я подняла четыре пальца, она сказала: «Quatre». Я не была уверена, означает ли это четыре или пять, но Дарси сказала, что это четыре, и я смогла немного расслабиться.
Это ложь. Я совсем не расслаблена. Ни в малейшей степени. Зачем кому-то причинять боль Сильви? Но, помимо этого, на первый план выходит куда более ужасный вопрос. Кто это сделал? Потому что это не мог быть Раф, который все еще под стражей, насколько я знаю. Что означает…
Я яростно мотаю головой, чтобы прогнать эту мысль. Должно быть другое объяснение.
Должно быть.
После того, как я обнаружила Сильви, одна из девочек позвонила в полицию, вскоре прибыл врач, и началась бурная деятельность. Приехали два знакомых нам офицера с куда большим количеством сотрудников, и теперь часть из них рассредоточилась по дому. Я не слишком понимаю, что они все делают, но нам сообщили, что у них имеется ордер. Подозреваю, что они оцепляют комнату Сильви. Дом обрастает полицейской лентой, с каждым днем в огражденную зону добавляется все больше помещений.
Сейчас два главных офицера разговаривают у двери приглушенными голосами. Офицер Дерманен сверяется со своим блокнотом. У нее длинные каштановые волосы, которые локонами спадают ей на грудь. В прошлый раз, когда они было собраны, она чуть меньше походила на королеву красоты, но теперь, с новой прической, она напоминает великолепную, пугающую женщину-полицейского из нереалистичного полицейского шоу, которое все смотрят больше из-за личных проблем героини, чем детективных расследований. Эти суждения не очень-то прогрессивны и, вероятно, несправедливы. Надеюсь, у нее хорошие детективные навыки. В противном случае нам крышка.