Хочу ли я такой жизни? Нет. Будет ли у меня такая жизнь? Я уверен почти на сто процентов, что да. И каждого из нас – аристократов, настигнет та же участь. Такая простая, но такая страшная правда. Мы – дети своих родителей.
Я оставил Грейнджер и Забини одних, и «полетел» к единственному человеку, способному меня понять. К крестному, который, так же как и я, пронес сквозь года любовь к маглорожденной девушке. Я пошел к Снейпу.
Не церемонясь, я распахнул дверь в кабинет зельеварения. Как я и ожидал, профессор сидел за столом и проверял домашние задания. Когда я начал громко шагать в его сторону, он нехотя поднял голову.
- А-а-а, будущий папочка! Ну здравствуй, Драко. Чем обязан? – он откинулся на спинку стула, и скрестил руки на груди.
- Беременность Грейнджер мнимая. Она рассталась с рыжим нищебродом и заявила, что встречается со мной. Я помогаю ей, потому, что…
- Влюблен в нее с детства, – закончил за меня Снейп, и тут начался вынос мозга. Он прочитал мне длинную нотацию о пользе легилименции и оклюменции; о том, что он с первого совместного урока Гриффиндора и Слизерина знает о моей любви к мисс Грейнджер и том, какая я неблагодарная свинья (хорошо хоть не хорек). На этом лекция была закончена, и он спросил у меня что мне надо.
Я поведал Снейпу о своих переживаниях (тактично опустив тот факт, что не хочу стать таким как он). Пересказал монолог Забини. После чего Снейп прочитал мне лекцию как надо завоевывать девушек. В общем-то, все, что он мне рассказал, я и до этого знал, но вот пара его наставлений меня удивили. Самое главное (по словам самого дяди Северуса), это не называть мисс Грейнджер грязнокровкой, не поливать её грязью, и показать, что чувствуешь.
Потом глаза моего декана погрустнели, и он пустился в раздумья. А так как легилименции я обучен еще лучше, чем оклюменции, мне не составило труда влезть любимому дядюшке в мозг. Хотя его барьеры всегда наисложнейшие. Но на данный момент это наисложнейший барьер ослаблен воспоминаниями о прекрасной Лили Эванс.
- Не упусти её, – сказал, наконец, крестный голосом конченого человека. Всего три слова. Три слова, и мудрость, пронесенная сквозь года. Мудрость человека, упустившего любимую. – Она, вероятно, самое дорогое в твоей жизни.
Те, кто меня читает, Здравствуйте!
Слету хочу сказать, что меня угнетает отсутствие комментариев....
Но я надеюсь с выходом новой главы, появятся и комментарии)
С любовью, Ваша Molli♥
P.S.Ваши отзывы очень важны для меня. Они моё вдохновение!
====== 16 ======
Любовь – странная штука. Тебе кажется, что ты знаешь человека как облупленного, но при этом не знаешь о нем нечего. Странно, не правда ли? Хочешь понять любовь ли это? Все очень просто. Знаешь ли ты, чем пахнет твой любимый? Да? Сочувствую друг, ты увяз в этом болоте.
Со времени разговора со Снейпом прошел месяц. И теперь я точно знал, что не могу позволить себе упустить Грейнджер. Проще умереть, чем упустить её. У меня было шесть лет, чтобы добиться её, но я сидел на попе ровно. Теперь, или никогда. Я скажу ей все на балу, на который мы пойдем вместе. Ну а с кем еще ей идти, как не со мной? Мы же вроде как «встречаемся». И без этого понятно, что я не пущу её с кем-то другим, кроме меня.
А вообще Грейнджер очень странно себя ведет после нашей ночи. Она такая спокойная, будто все произошло так, как должно было произойти. Очень странно. Я думал, она как минимум бросит меня в голову что-нибудь, ну или хотя бы наорет. Или вообще запретит к себе подходить. Я, конечно, не хочу, чтобы она начала все это делать, просто странно. Я бы спросил у нее, да меня в принципе все устраивает.
И вообще, Грейнджер стала похожа на слизеринку, с помесью гриффиндорской натуры. Она даже с Гринграсс подружилась, и таких сплетен про Браун напускала… Мама не горюй! А еще порой как посмотрит… Снейп со своими взглядами нервно курит в сторонке.
А вчера вообще застал её и Северуса попивающими чаек в кабинете зельеварения. Вид такой устрашающий, что я думал меня инфаркт схватит. Представьте, что Снейп улыбается. Представили? Страшно? Так вот распитие чаёв с Грейнджер это во сто крат страшнее!
Да я и сам не лучше. Увидев все это, я побежал жаловаться Поттеру. Как так? Его лучшая подружка гоняет чаи с их врагом №3(!!!). Ибо первый Волон-де-Морт, а второй я. Так вот Поттер, услышав эту новость, перерыл пол Хогвартса в поисках Волон-де-Морта (ну или хотя бы пожирателя), закатал мне рукава, и пошел скандалить. Да такой скандал закатил, что Грейнджер обиделась, и теперь строит планы мести нам обоим. МЕСТИ!!! ГРЕЙНДЖЕР!!!
- Как я могла забыть?! – воскликнула она утром следующего дня, и стукнула себя по лбу. Забини аж омлетом подавился. – Малфой! – она хитро на меня посмотрела, и мне стало не по себе. Мало ли, что там ей в голову взбредет. Общение со Снейпом и Асторией никого еще не меняли в лучшую сторону. – Ты помнишь свои слова, когда ты поймал меня после зельеварения, меня еще тогда только-только выписали.
Я начал вспоминать, что же такое я ляпнул тогда. Но в голове крутились только слова гриффиндорки, о том, что она считает меня космически красивым.
Не дожидаясь моего ответа, она прокричала:
- Ты поцелуешь Гарри! В губы!
Блейз снова подавился омлетом. Панси соком. Астория уже успела рассказать хаффлпафу.
- Грейнджер, ты видимо шутишь! – Нет, она просто не могла говорить правду! Хотя вид у нее был такой довольный, что я поражаюсь, как она себе еще не захлопала. Девушка вскочила со своего места и понеслась к выходу, я пошел за ней, на ходу интересуясь, куда её понесло.
- Я к Северусу, расскажу ему, что я придумала! Сегодня, Драко, во время обеда!- я оглянулся. Профессора зельеварения действительно не было на месте. И откуда она всегда знает, где находится Снейп.
От пришедшей мысли в голову, я встал как громом пораженный. Неужели у них роман? Нет, не может быть! Снейп ведь… Он ведь… ну… любит мать Поттера. Всегда там и все дела… А Грейнджер она… Уже убежала довольно далеко. Я побежал за ней. Добежав до подземелий, я встал прямо под дверью класса зельеварения. Звуков не было. Никаких. Кроме причмокиваний. Они целуются прямо под дверью!
Что-то в животе завязалось в тугой узел, кровь ударила в голову, а перед глазами потемнело от злости и обиды. Я кажется… ревную? Неприятная вещь эта гребаная ревность. Гребаная Грейнджер. Она хочет, чтобы я поцеловал Поттера? Без проблем. Все для тебя, дорогая Грейнджер. Отлично. Просто замечательно.
К обеду злость на Грейнджер достигла отметки «шаг до ненависти». Снейпа я тоже был готов убить. Это насколько надо быть идиотом, чтобы целоваться со своей студенткой у себя же в кабинете.
Грейнджер гордо прошла в главный зал, и меня передернуло от отвращения. Я взглянул на учительский стол, Снейп был доволен своей маленькой… ученицей. Мерлин, неужели Грейнджер такая? А по сути, что она сделала? Но как же все-таки противно.
Как только гриффиндорка села рядом с Панси, я встал и пошел в сторону красно-золотых удодов. Поттер как раз запихивал в себя котлеты, перед тренировкой по квиддичу. Что ж, испортим великому мальчику аппетит. Я его окликнул.
- Ну и что тебе надо? – спросил он, поворачиваясь в мою сторону.
- Встань, надо поговорить, – он поднялся. Я подошел к нему, и даже не посмотрев в сторону Грейнджер, схватил лицо золотого мальчика в руки, и, пользуясь тем, что он в изумлении открыл рот, поцеловал, просовывая язык внутрь. И уже в следующую секунду мне прилетело в скулу. Скорее в целях обороны, нежели в желании оставить синяк.
- Ты что творишь, хорек белобрысый?!
- Ничего особенного, друг мой, четырехглазый. Всего лишь маленькое желание твоей грязнокровной принцессы, – золотой мальчик уставился на меня, как будто я сказал, что убил Волон-де-Морта. Эффект достигнут.
Холодно ухмыляясь, я взглянул на стол своего факультета. То, что мои слова слышали все, нет сомнений. Нотт широко улыбался, Астория лежала на руках Дафны, и на нее усердно махали Кребб и Гойл. Панси смотрела на меня укоризненно, а Блейз качал головой. Грейнджер в столовой не было. Впрочем, как и Снейпа. Замечательно.