- Думаешь, я за тобой бегать начну?! Думаешь из-за того что ты космически красив, я попрошу у тебя автограф на груди или заднице?! Как бы ни так! Я, Гермиона Джин Грейнджер, не стану унижаться перед таким ничтожеством как ты!
Как это ни прискорбно, но мне нравился её гнев. Она так смешно сжимала кулачек на свободной руке, её глазки сверкали ненавистью… ненавистью ко мне.
- Не смотри на меня так Малфой! Будто ты не знаешь, что я звала тебя! – она выглядела усталой. Видимо эту тираду она готовила довольно долго. Я покачал головой.
- Если ты звала меня, то клянусь, я поцелую Поттера в губы! – сказал я, и только после понял смысл своих слов. А если она действительно звала? Тогда не важно, кого мне придётся целовать. Она правда звала.
- Я попросила Рона…
- Уизелби?! Да ты верно смеешься, Грейнджер! Уизелби ко мне не подходит вообще. Нашла через кого передать, тоже мне. Есть же Паркинсон, Гойл, Креб, Буллстроуд, твой любимый Забини в конце концов. Но нет, именно морковная голова. Солнышко, – я попытался растворить фразу в сарказме, – у тебя ужасный вкус.
- Так значит Рон не сказал тебе… – прошептала она и опустила задумавшийся взгляд на пол.
- Как слышала, – и тут она со всей силы впилась мне зубами в руку, и я невольно расслабил хватку лишь на секунду. И той хватило, чтобы Грейнджер побежала в сторону большого зала.
Прежде чем она скрылась за поворотом, я бросил ей в след фразу, кричащую, что у нас разговор не окончен. Ох, как не окончен…
- Так значит, ты считаешь меня космически красивым? – но девушки уже не было видно.
- Где Грейнджер, шрамоголовый? Куда могла побежать твоя любимая грязнокровка?!
Этого не может быть! Этого просто не может быть. Грейнджер, однако, везет в этой жизни. Она полетела на поиски своего любимого рыжего чучела, и застала его в коридорах целующимся с Браун! Видимо мозгов у Уизелда нет вообще!
Я бы понял, если бы он выбрал супер темный угол, в каком-нибудь коридоре, где никто не ходит, но нет, прямо рядом с главным залом на глазах у доброй половины Хогвартса. На рождество я подарю мозги этому парню.
Пэнси сказала, что Грейнджер, как только их увидела, сразу побежала в неизвестном направлении. Сказала, что пыталась её преследовать, но быстро потеряла. Теперь я прижимаю Поттера к стенке, и пытаюсь выведать, куда же могла побежать принцесса.
- Зачем тебе это Малфой? Мало того, что она только что увидела, ты решил её добить?! – господи, неужели в этой троице мозги только у Грейнджер?!
- Идиот, ты не видел её состояния в прошлый раз! Она может убить себя! – я ухмыльнулся. – Если ты наслаждаешься тем, что через пару дней мы можем устроить ей похороны, то я только за! – мальчик-который-очень-тупой побледнел. – Или ты мне поможешь, или я сам!
- Идем со мной! – сказал он, вырываясь, и сломя голову понесся в сторону гостиной гриффиндора. Потом скрылся за портретом.
Я ждал. Если он сейчас вылетит и скажет, что там её нет, то честное слова, я убью его. А пока золотого мальчика не было, я решил поболтать с толстой женщиной с портрета.
- Вы тут не видели такую эффектную девчушку с гнездом на голове, и такими горящими, возможно заплаканными, шоколадными глазами? Вечно ходит вот с этим мальчиком-героем и его рыженьким фаворитом длинным почти как я, – женщина раскрыла глаза от удивления, и кивнула. – О, а давно ли она тут была? – дамочка покачала головой. – Минут пять назад, да? – она кивнула. – А говорить ты умеешь или как?! О, прекрасно! У неё что-нибудь было в руках, и в какую сторону она побежала?- дамочка разочарованно вздохнула, и, снисходительно на меня посмотрев, наконец заговорила, нет, скорее запела, не имея при этом ни слуха, ни голоса.
- Мисс Грейнджер побежала в подземелья, – я еле удержался, чтобы не закрыть уши руками, слушать её было не возможно. Не поёт, а ножом по стеклу водит. – Аконит сжимая в ручке, – я почувствовал, как кровь покидает мое сердце. И то кажется, остановилось.
Поттер, считаю до трех, если ты не выйдешь, я пойду без тебя! Хотя подземелье, понятие растяжимое, как мне поможет шрамоголовый? И вот, наконец, портрет отъехал, и оттуда показались сначала очки и шрам, а затем и сам обладатель.
- Она в подземельях, где-то в тупике после гостиной Слизерина, я знаю, как пройти туда как можно быстрее! – сказал Поттер, еще не успев выйти из-за портрета.
- Откуда ты… а в прочем не важно! – и я понесся вниз.
Аконит. Ты конечно умная, Грейнджер, но это просто не выход из положения. Вот если бы ты это подлила Узлику или Браун, я бы пожал тебе руку. А так… эх, Грейнджер, какая же ты глупенькая, совсем маленькая девочка. А вот рыжего я прикончу.
На пол дороги я понял, что Поттер бежит за мной. Без зазрений совести (откуда она у меня) я пустил в него Петрификусом. Ну так, на будущее. Девочки пускай бегают за мной, а вот мальчикам, не позволю. Тем более шрамоголовому, четырехглазому, и такому не симпатичному.
Я знал куда бежать. Знал этот тупик. Когда-то я нашел там целующихся Панси и Блейза. Я уже догадывался об измене, да и слухи Астории все подтверждали. А застать их там было чистой случайностью. Я случайно узнал, что Крам зовет Грейнджер к себе на каникулы, и решил напиться в припадке ревности. А они как школьники (хотя они ими и являлись) стояли раскрасневшиеся от поцелуев и стыда, что их застукали. Виноватые, но такие счастливые. И я был рад за них. Да и напивались мы с Забини там частенько, а теперь этот самый тупик играет со мной такую злую шутку, укрывая там Грейнджер, как укрывал фамильный склеп несчастную Джульетту.
Остановился я лишь однажды. У кабинета зельеварения, но ненадолго. На пять секунд, не более, и снова побежал в нужном мне направлении. Успеть. Главное успеть.
За пять шагов до того самого тупика, я просто упал на колени, и оставшееся расстояние пролетел уже на коленях. Звуки, доносившиеся из темноты, были отвратительны. Гриффиндорку тошнило. Они были отвратительны, но принесли мне огромное облегчение. Успел. Не задумываясь, заклинание «люмос», и палочку в зубы. Грейнджер корчится в позе эмбриона, вся в завтраке, схватившаяся за горло, фиолетовая, но живая. Увидев меня, её глаза расширились, а когда она заметила, что я сжимаю руки, отрицательно замотала головой. Глупая. Так убиваться из-за Уозлика, я не позволю тебе. Я пытался насильно затолкать баозар ей в рот, но она отчаянно сопротивлялась. Время было на исходе. Глупая, глупая, глупая. Открой же рот, позволь мне! Упрямая, глупая гриффиндорка. Девушку мучали удушья, но она находила в себе силы сопротивляться. И тут я увидел, как я её глаза меркнут, руки слабеют, она не сопротивляется. Смерть. Ну нет! Я сжал ей скулы, и рот открылся. Камень во рту. Глаза девушки закрылись. Она не дышала.
====== 7 ======
Здесь, вечный отдых для меня начнется
И здесь стряхну обузу звезд с усталой шеи…
В. Шекспир.
Она не дышала.
Сердце не билось.
Ни её. Ни моё.
Два слова.
Не успел.
Волосы из-за бега выбились. Я теперь паклями свисали, неаккуратно ложась на плечи. И зачем я их рощу? Все равно ведь зализываю назад. Я отвернулся от не дышащей девушки, и наколдовал себе ножницы. Наспех обрезал себе локоны. Теперь они были как у обычного парня, вот только неровно подстриженные.
Я никогда не представлял себе, какими будут мои мысли, когда я потеряю кого-то из любимых мне людей. И я уж точно не мог вообразить себе, что буду думать о прическе. Убиваться – да. Плакать – я, конечно, не собирался, Малфои не плачут. Но думать о волосах. Это уже как-то совсем не правильно. Смешно даже. Я истерически засмеялся на все подземелье. Дорога в Мунго мне заказана.
Кашель из-за спины заставил меня подскочить на месте. Грейнджер кашляла кровью перемешанной с водой. Видимо половина воды, что я влил ей в горло, попала в легкие. Да какая к мантикоре разница, куда там попала вода? Грейнджер дышит, сердце её бьется, она двигается и вообще она живая!