– Те, кто убил Сергея, выглядели как ты.
Девушка нервно поправила сползшую на брови шапку. Её рука дрожала. «Нервы», – подумал сначала Николай. Но тут же до него дошло, что это от холода. Девушка была одета в так называемый утеплённый лыжный костюм, который хорош, чтобы пару часов покрасоваться на свежем воздухе со сноубордом.
– Тебе нужно согреться, – сказал Николай.
– Я не смогла зажечь огонь, – ответила девушка.
– Нет-нет. Печь зажигать нельзя. Думаешь, как я тебя нашёл?
Николай достал из рюкзака мини-горелку, работающую на сухом топливе. Зажёг, отрегулировал пламя, и комната осветилась тёплым мерцающим светом. По стенам заплясали расплывчатый тени. Из недр рюкзака Николай извлёк плоский охотничий котелок и вышел из домика, чтобы набрать снега. Благо он был свежим и валил не переставая. Заодно проверил, не видно ли света от горелки снаружи. Окно было прикрыто хорошо, огня не видно. Николай аккуратно наполнил котелок снегом, утрамбовывая его как можно плотней. Открыл входную дверь и хотел было уже вернуться в дом, как вдруг замер. Дверь! Она была забита гвоздями и занесена снегом…
Николай снова вернулся к окну. Внимательно осмотрел его, подсвечивая фонариком. Худенькая девушка вполне могла пролезть. Как и женщина с ребёнком. Николай вернулся к двери. Немного подумал, достал кольт «Миротворец» и положил его в сенях в угол перед самым выходом. Накрыл скомканной затвердевшей на холоде тряпкой, оценил естественность композиции. Закрыл дверь и вернулся в сторожку.
Девушка сидела у горелки и грела о крохотный огонёк руки.
– Давай сделаем чаю, – сказал Николай и поставил котелок со снегом на огонь. – Сейчас будет теплее…
Николай достал из рюкзака плоскую термическую грелку, надавил на капсулу внутри и протянул девушке.
– Положи под куртку.
Девушка послушно засунула грелку за пазуху.
– Давно ты здесь?
– Нет. Днём, как услышала вездеходы, хотела спрятаться на свалке, а тут… дом.
– В окно влезла?
– Да. Если бы вошла в дверь, то сразу было бы видно, ну, если бы они начали искать.
«Умная девочка», – подумал Николай, доставая из рюкзака сухари и кусок сала.
– Извините, я не ем сало, – сказала девушка.
– Я тоже не ем, – ответил он. – Но, чтобы выжить на холоде, придётся.
Ему подумалось, что много сейчас приходится делать того, что пару лет назад было немыслимо.
Девушка молча смотрела, как он нарезает тонкими ломтиками сало и накрывает ими засушенные кусочки хлеба. Она уже перестала дрожать. Сидела, облокотившись на руку, и, видимо, о чём-то задумалась. Неровный огонёк горелки отражался в её глазах двумя мерцающими точками. Закипела вода в котелке. Николай достал пакетики с чаем и вопросительно посмотрел на девушку.
– У тебя кружка есть?
– Что? – она словно очнулась от глубокого сна. – Кружка? Ах да…
Покопалась в синей, под цвет костюма для лыжных прогулок спортивной сумке и достала кружку из тёмного пластика. Николай положил в неё чайный пакет и залил кипятком. Потом налил в свою новенькую металлическую термокружку «Арктика». Протянул девушке двойной бутерброд из кусков сухарей и пластинок сала.
– Приятного аппетита.
– Спасибо, – машинально сказала девушка и улыбнулась. – Вы меня простите, я тут чуть с ума не сошла за весь день.
Некоторое время они молча ели. Мерцал огонёк горелки, создавая хрупкое ощущение тепла и уюта. За стенами в ущельях между плитами завывал ветер, и наверняка шёл снег. Приятно было хоть на недолгое время ощутить себя в безопасности. Возможно, ощущение это ложное, да и, скорее всего, ложное, но оно было. Девушка уже совсем согрелась. Она съела свой бутерброд и теперь, держа кружку с чаем двумя руками, смотрела, как поднимается кверху горячий белый пар.
– Кто бы мог подумать… – вдруг сказала она. – Ещё пару лет назад кто бы мог подумать, что всё перевернётся.
– Да… – согласился Николай. – Удивительно. Сколько было версий грядущего апокалипсиса: ядерная зима, радиация, мутации, зомби всякие. Всё вышло по-другому…
– Ну так это и не апокалипсис, – возразила девушка. – На юге, где нет зимы, там же всё по-прежнему. Всё как обычно.
– Да. Но мы-то живём не на юге.
Они ещё немного помолчали. Почему-то было приятно сидеть вот так молча, смотреть на огонёк горелки, пить чай, и не ощущалось никакой неловкости в этом затянувшемся молчании. Ветер в ущелье из плит снова протяжно завыл. Непогода снаружи разыгралась не на шутку.
– А ты кем был до того, как всё началось? – неожиданно спросила девушка.
Кем он был? Кажется, что всё это было много лет назад и с кем-то другим. Планёрки, отчёты, продажи. Николаю было жаль катящийся в пропасть мир, но своей прошлой жизни ему жалко не было. Кем он был, когда всё началось? Теперь можно честно признаться: никем. К своим тридцати четырём он так ничего и не добился. Руководитель отдела продаж сотовой компании «Белл». Конечно, «Белл» была федеральным оператором связи, и работать в ней многие считали удачей, особенно после глобального мирового кризиса две тысячи четырнадцатого. Тогда многие обанкротились, многие разорились, многие потеряли работу. Наверное, кризис четырнадцатого года был предвестником надвигающейся катастрофы. А может быть, и не предвестником, а катализатором. Уже в пятнадцатом появился этот непонятный птичий грипп. Где-то в Китае уничтожали и сжигали дотла целые фермы. Но никто сначала не обратил особого внимания. Грипп и грипп. Много их всяких было: птичий, свиной… Но затем из Китая пришли тревожные новости. Оказывается, этот новый штамм передаётся человеку. Но, когда это выяснилось, было уж поздно. Инфекция расползлась по всему миру. Болезнь была скоротечной и страшной. Человек сгорал за несколько дней. Почти во всех странах объявили карантин. Но куда там! К шестнадцатому году уже умер каждый пятый.