Если честно, я думала, будет сложнее. Мы все вместе сначала плясали, громко напевая песенки из мультфильмов. Черт, мне все время приходилось поправлять уродский корсет, чтобы ничего ненароком не выпало из него. Затем дети попросили меня, чтоб я исполнила по одному их желанию. Ну, почему бы и нет? Я же фея, черт возьми. Малышня расселась вокруг меня на коврик и сидела в ожидании чуда, раскрыв рты. Я подходила к каждому и просила про себя загадать самое сокровенное желание, когда они одобрительно кивали, прикладывала к их плечам волшебную палочку, обещая, что все точно исполнится. У них были такие счастливые лица... И я непроизвольно умилительно улыбалась, забывая о работе и своем внешнем виде. Они еще верят в то, что волшебство действительно существует, верят в фей, Санта Клауса, леприконов. Я бы так хотела, чтоб дети никогда не взрослели, чтоб они не разочаровывались, становясь старше. Пусть они останутся в том возрасте, когда для них не существует проблем. Когда мир для них – большой разноцветный шарик.
Вдоволь набесившись, малыши устало разлеглись на ковриках. Были и те, у кого еще осталась энергия: они играли друг с другом, разговаривая о чем-то неважном. Я облегченно вздохнула. Теперь можно и поработать. Я вытащила из декольте измеритель и включила его. Чтобы удостовериться в том, что тут все чисто, я стала не спеша передвигаться по комнате, как можно незаметнее водя в разные стороны прибор. Никаких признаков повышенного магнитного поля. Вообще. Я дернула бровью, выключив измеритель и спрятав его назад. Очередной раз одернув юбку, я обернулась. И вдруг мое внимание привлекла странная девочка: она сидела поодаль от всех детей и держала в руках куклу-клоуна. Я посчитала нужным подойти к ней и спросить, почему с ней не играют другие дети.
- Эй, привет, – села я рядом с девочкой на коврик, улыбнувшись. – Как тебя зовут?
- Мэдисон, – взглянула на меня большими карими глазками девочка.
- Почему ты не играешь с другими детьми, Мэдисон? – дружелюбно спросила я.
- У меня уже есть друг, с которым я играю, – она указала на игрушку у себя в руке.
- Какой-то неактивный у тебя друг, – легко посмеялась я. – И давно вы дружите?
- Несколько часов. На самом деле, он очень веселый, просто стесняется вас, – погладила игрушку девочка.
Уж очень мне это показалось странным. Малышка дружит с, будем честными, страшненькой игрушкой-клоуном.
- А где ты нашла своего друга? – пытала я ребенка.
- Он сидел возле шатра. Его зовут Вилли. Он живет здесь уже давно.
- Это он тебе так сказал? – кинула я сомнительный взгляд на куклу.
- Да.
Я приоткрыла рот от некой сомнительности. С девочкой разговаривает кукла. Или у нее не все в порядке с психикой, или игрушка реально живет.
- Можно мне посмотреть? – протянула я руку девочке.
Она без пререканий вложила мне в ладонь своего друга, сложив затем ручки на коленках. Я покрутила в руке куклу, внимательно рассматривая её. Обычный среднестатистический клоун. Видно, правда, что игрушка “не первой свежести”. Сшитый костюмчик из старой ткани, красный круглый нос, разукрашенное лицо, волосы, торчащие из-по колпака. Но что-то в нем было такое... Жутковатое, что ли. Ну, я бы прошла мимо такой игрушки. Закончив осмотр, я отдала Мэдисон назад куклу. Девочка так бережно относилась к ней. Как будто к реальному человеку. Оставив в покое ребенка, я встала с места, обратив взор на других детей. Нянька из меня получилась все же неплохая. Никто не расшиб себе лоб, не поломал конечности, все зубы на месте. Но все же Мэдисон немного напрягла меня. Вроде бы, обычная девочка, но она разговаривает с до жути реалистичной куклой-клоуном, которую нашла на улице. Надо бы поговорить с её родителями, когда они придут забирать девочку.
Прошло где-то пару часов. Мы с детьми прекрасно поладили, как ни странно. Я думала, они закидают меня игрушками. Мне даже как-то в удовольствие, что ли, было заниматься с ними. Все-таки правду говорят, что дети чувствуют человека. За малышами уже стали приходить родители. Уставшие от веселья мамочки брали за руки своих детишек и, с благодарной улыбкой кивая мне, выходили из шатра. Было, конечно, и несколько охмелевших пап, которые кидали на меня свои пошлые взгляды, пока их дети прощались с новообретенными друзьями. Я недовольно фыркала, скрещивая руки на груди. Почти всех детей разобрали, осталось несколько штук, в том числе и Мэдисон. За окнами шатра темнело. Шум постепенно становился тише, закрывались некоторое аттракционы и лавки. Я сидела на низком стульчике, устало подпирая подбородок рукой, уперевшись локтем в бедро. Дверь в шатер открылась, и в комнату вошла миловидная женщина. Мэдисон, доселе сидевшая в уголке, радостно улыбнулась и подбежала к вошедшей особе. Я встрепенулась, встав со стула.
- Здравствуйте, – подошла я к женщине. – У вас такая замечательная девочка, – можно сказать, льстила я.
- Правда? – как-то искренне удивленно переспросила дама.
- Да, она очень интересная. И еще её кукла, – наигранно улыбалась я, сцепив руки в замочек на груди.
- Если честно, меня немного смущает этот клоун, – призналась женщина, улыбнувшись. – Мэдисон подобрала его сегодня на улице и теперь из рук не выпускает. Он якобы разговаривает с ней, – усмехнулась она. – Ладно, спасибо, что присмотрели.
- Конечно, это моя работа, – выпрямилась я, кинув взгляд на Мэдисон.
Девочка напоследок посмотрела на меня, держа маму за руку. Дама с дочкой вышли из шатра, и на душе стало как-то свободно, что ли. Как будто что-то вас смущало все это время, не давало расслабиться и вдруг ушло. Черт, что-то реально не так с этой куклой. Надо бы узнать про этого Вилли.
Всех детей разобрали. На улице стемнело совсем. Зажглись разноцветные фонарики, гирлянды, лампы. Я устало вздохнула и сняла с головы диадему, которая прилично надавила мне череп. Не думала, что аниматоры реально так утомляются. Я вышла на улицу, поежившись от вечерней прохлады. Так, нужно связаться с ребятами, а телефон я оставила в гримерке. Хорошо хоть, что народу осталось немного – меньше глаз будет на меня пялиться. Покачиваясь от усталости, я направилась в сторону нужного мне шатра. Прямо на глазах ярмарка пустела. Почти все аттракционы закрылись. Продавцы сувениров прикрывали свои лавочки.
Дойдя наконец до гримерки, я лениво открыла дверь и вошла внутрь. Ни души. С одной стороны, это и к лучшему. Дотащив свое тельце до первого же зеркала, я плюхнулась на стул, взглянув на отражение. Оо, а блестки-то прилипли намертво, похоже. Кинув на столик палочку, от которой у меня образовались мозоли на ладошках, и диадему, я взяла ватный диск и смочила его смывкой. Пару раз проведя по лицу очистителем, я поняла, что тут нужно будет усердно постараться. Я без восторга стирала с лица блестки, закрыв один глаз. Вдруг сзади послышался какой-то звук, отдаленно похожий на клоунский смех. Я резко обернулась, навострив ухо. Может быть, просто с ярмарки? Так как звук не повторился, я расслабилась, снова повернувшись лицом к зеркалу. Клянусь, в этот момент я готова была заорать во все горло: в отражении, помимо меня, на заднем плане стоял клоун. Настоящий клоун в костюме и с красным носом! Я ахнула, подскочив с места, и еще раз обернулась. Что за черт? Комната была пуста. Никакого клоуна. Я занервничала, бегая взглядом по помещению. Так, либо мне уже всякая чертовщина мерещится от переутомления, либо тут реально какая-то нечисть шляется. Я ринулась к своим вещам в надежде найти телефон. Снова за спиной послышался этот ужасный скрипучий смех. От нарастающей паники мое дыхание учащалось, тело начинало дрожать, а руки не слушались. Откопав в кармане телефон, я трясущимися руками стала набирать номер Дина. Приложив трубку к уху, приготовилась к разговору. Ага, конечно. Нет сигнала!