— Обижаешься, — повторил дед. — А за что? Забор вашей матери сделал? Сделал. Дровами помог? Помог. Рыбкой, грибами…
— За это я вас уважаю, — сухо ответил отец, — а обижаюсь немного только за одно: вы делаете все это, а потом похваляетесь всему поселку, который вы хороший.
— А как же иначе? — удивился дед Макар. — Я же старый, вот и люблю поговорить. И вы, Иванович, будете старым, и они, дети… Тогда увидите, что за радость.
— Спокойной ночи, — бросил отец. — Пойдем, Оксана. Отец пошел во двор.
Чэсь бросился, перед калиткой поймал за руку Оксану и шепнул:
— Выйди завтра на улицу… Мы покажем тебе шалаш. У нас есть третья монета!
Глава 19. Планы
День обещал быть приветливым.
На чистом синем небе ни облачка. Солнце поднялось уже довольно высоко, а на траве, на стволах деревьев, на листьях — все еще роса. Сияет, переливается, вспыхивает в лучах мириадами звезд-капелек по всей пойме. В низинах, около приречного кустарника, еще синеют остатки ночного тумана.
Тихая, медленная, полусонная вода Березины плещется о берег. От реки веет утренней свежестью. То тут, то там слышатся тихие звуки: чпок! буль! чпок! — словно кто-то бросает в воду маленькие камешки. Это небольшие рыбки охотятся на насекомых. Недогадливая мошкара толчется над самой водой серыми облаками, радуется солнцу, утру и даже не подозревает, что служит кому-то всего лишь завтраком…
Чэсь с Оксаной остановились на обрыве, под самыми ольхой и дубом.
— А теперь посмотри внимательно, — сказал Чэсь. Оксана огляделась:
— Ну и что? Давай, веди. Где ваш шалаш?
— А мы пришли. Он над твоей головой.
— Там? На деревьях? Вот это здорово… В жизни никогда не догадалась бы.
Вверху, в кронах деревьев, что-то зашуршало.
— А как взбираться? — спросила Оксана.
— По этой кривой ольхе. Хочешь, подсажу? — покраснев, предложил Чэсь.
Девочка сердито сверкнула на него глазами:
— Еще чего!
Как кошка, обхватила она гладкий, отполированный ногами ствол, и вмиг оказавшись наверху, скрылась в листве.
Радостное настроение в Чэся вдруг пропало от этого сердитого «еще чего». А так хорошо началось было утро! За ночь опухоль прошла, щеки стали одинаковыми. Он мог уже не стесняться Оксаны. Он даже приготовил ей подарок, который, завернутый в плотную бумагу, лежит в нагрудном кармане рубашки… И вот — «еще чего»… Чэсь неуклюже, стараясь не прижиматься к ольхи грудью, вкарабкался следом за девочкой.
Ребята оба были уже здесь. Дмитрок лежал на мягком мху, подперев локтем подбородок, и флегматично наблюдал через сеть листвы за восходом солнца. Михаль выглядел обеспокоенным. Он стоял на коленях в углу возле полочек и перебирал их сокровища.
— Кажется, здесь был чужой, — сказал он Оксане и Чэсю вместо приветствия. — А все на месте…
— Да говорю же тебе, я это был, — отозвался Дмитрок. — Вчера, когда приехал из города, искал вас, и в шалаш забирался.
— Ну, хорошо, — сказал Михаль. — устраивайся, Оксана! Как тебе здесь нравится?
— Здорово! Просто чудо какое-то, — Оксана, правда, была в восторге. — Даже не верится, что ты на дереве, высоко над землей… А сколько разного добра у вас тут!.. Чайник даже есть. Неужели и чай здесь греете?
— Зачем здесь? Спускаемся вниз, к реке, там костер, и хвороста сухого полно, — ответил Михаль.
Он разложил на коленях тетрадь, достал карандаш, принял важный, даже торжественный вид.
— Да, Чэсь, Оксана, давайте сюда талеры… Ну, вот. Теперь ты поняла, Оксана? Вчера Чэсь вовсе не зарился на твою монету, у него своя была, почти такая же на вид. Он нашел ее на своих сотках, как раз на том месте, где могло быть первое захоронение французского офицера. Видишь, как похожи?
— Правда, — прошептала Оксана. — Мальчики, да это же значит…
— Это значит, сокровище наше, — угрюмо перебил Чэсь. — Достаем копию бересты, ты просишь в архиве на время третий талер — и все.
— И все! — не в силах сдержать радость, Оксана обняла всех разом.
Угрюмость с Чэся как рукой сняло.
— Почему же вы вчера вечером молчали? Нужно было рассказать обо всем папе, — решила Оксана, — он посоветует…
Все трое вскочили:
— Ну, сейчас!
— Они, взрослые, сто лет искали, не нашли!
— Расскажем, а сюда наедет различных экспедиций, выкопают золото, а нам и спасибо никто не скажет!
— Хорошо, хорошо, — покорно согласилась девочка-Я же ничего… Если вы все против, давайте искать сами.