— И в нашем доме, как и везде, — вздохнув, сказал он. — Человека можно научить всему, можно сделать из него выдающегося художника, скрипача, математика, космонавта, бизнесмена… Но научить его элементарной бытовой культуре невозможно. Это дается или от рождения, или не дается совсем… Ну, мы пришли.
Маленькая однокомнатная Бориса Григорьевича напоминало не квартиру, а скорее библиотеку или книжный магазин. Оксане, которая не так давно была в архивном музее, на мгновение показалось, что она каким-то образом перенеслась туда. Стопки книг лежали даже в маленькой — трем человекам не повернуться — передней, под вешалкой для одежды. В комнате книги занимали целую стенку — от пола до потолка. Лежали они и на журнальном столике, что стоял посреди комнаты, и на двух мягких креслах, и на маленьком телевизоре в углу, и на шкафу…
Борис Григорьевич быстренько убрал книги со столика и с кресел.
— Простите, милые барышни, — развел он руками. — Очень неожиданным был ваш звонок, поэтому ничего не успел… А хозяйки у меня нет, сами видите! — сказал он веселым голосом, однако на его высоком чистом лбу сразу появилась сетка морщинок. — Развелась со мной хозяйка, и сейчас далеко отсюда… Словом, садитесь, будьте как дома, а я сейчас чайку сделаю.
Только теперь девочки догадались, чего в этой квартире не хватает — женской руки. И все равно с Борисом Григорьевичем было легко, как и в школе на уроках.
Учитель, видимо, прекрасно ориентировался среди своих книг. Вытащил одну из полки, подал Оксане:
— Вот, полистайте пока. Вас это должно заинтересовать. Сам открыл шкаф, порылся там, взял что-то под мышку, вышел.
Глава 41. Рассказ Оксаны
Толстая книга называлась «О чем рассказывают монеты». Оксана нашла раздел «Монета и сокровище», забыв все, впилась глазами в текст.
— У папы есть такая книга, — равнодушно сказала Катя.
— Нет, подожди, послушай! — воскликнула Оксана и зачитала: «В отличие от археологических материалов, добываемых путем планомерных раскопок, превращение вещей в находку — результат совпадения бесчисленных счастливых случайностей…
Поэтому гражданский долг каждого, кто нашел клад или узнал о его открытии, — собрать максимальное количество монет, сберечь посуду, или хотя бы ее обломки, для передачи в ближайший государственный музей.
Разворовывание скарба или даже малейших «частей» из его состава являются нарушением законодательства…»
Как тебе это? Мы столько бьемся, рискуем своими жизнями — чтобы найти золото и сразу отдать его какому-то чужому дяде, который не вылезает из кабинета какого-либо архивного музея!
— Пока мы не нашли никакого золота, — заметила Катя.
— Совершенно верно, — сказал Борис Григорьевич, который зашел в комнату и все слышал.
В руках учитель держал поднос, на котором дымились чашки с чаем, стоял блюдечко с вареньем, лежала горка шоколадных конфет.
Но больше всего поразило девочек, что Борис Григорьевич успел переодеться. Он был в своем сером костюме, знакомым им еще по школе, даже галстук не забыл повязать. Вот удивительный человек! А они думали: он шутил, когда называл их барышнями, и извинялся за свой вид.
Борис Григорьевич поставил поднос на столик, снова вышел и вернулся со стареньким кухонным табуретом — для себя.
— Все, угощайтесь! — весело предложил учитель, подсев к столику.
Катя сразу взялась за варенье.
— Это правда, Борис Григорьевич, что сокровище нужно сдавать государству? — спросила Оксана и потянулась к шоколадным конфетам.
— По закону — да, — подтвердил учитель.
— Все понятно, — воскликнула Оксана. — Значит, если бы…
— Ну и прекрасно, раз вы все поняли, — не дал ей договорить учитель. — А в целом мне больше импонирует реплика Кати — сначала надо что-то найти… Итак, милые барышни, если я вас правильно понял, вы мечтаете найти клад наполеоновского офицера?
— Да. Сейчас я вам все расскажу, — заторопилась Оксана.
— Нет, подожди. Дело серьезное, поэтому и подходить к ней нужно по-серьезному. Давай сперва обсудим кое-какие пункты. Вы, искатели клада, — это кто? Оксана начала загибать пальцы:
— Я, Катя, Чэсь, Дмитрок, Михаль…
— Пять человек. Итак, прежде чем рассказывать мне, подумайте. Рассказав мне, вы же принимаете в долю шестого.
— Ну и что? — удивилась Оксана. — Но мы без вас ничего не сделаем.
Борис Григорьевич склонил голову в почтительном поклоне.
— Благодарю. Только хороший я был бы учитель, если бы вошел в союз со своими учениками! — засмеялся он, не выдержав до конца этой роли. — Поэтому даю устную клятву: буду помогать вам всем, чем смогу, но от своей доли отказываюсь категорически. А теперь — рассказывайте. Я вас внимательно выслушаю, и тогда обсудим вместе, как быть.