Открыв глаза, она поняла, что потеряла слишком много крови и у нее начались галлюцинации. Она несколько раз сильно моргнула, но это не помогло.
Над ней стояло огромное существо. На первый взгляд он был похож на человека, массивного, с обнаженной грудью, рельефными мускулами и кожаными ремнями, обмотанными вокруг его предплечий, в то время как один был перекинут через грудь. Даника подняла руку, чтобы заслонить солнце и получше рассмотреть незнакомца. Его кожа была темно-золотистой, а толстые черные косые отметины покрывали массивные мышцы груди. Даника посмотрела ему в лицо, в зеленые глаза, которые пристально глядели на нее из-под резко приподнятых бровей, а затем заметила его длинные каштановые волосы, стянутые сзади и открывающие пару заостренных ушей.
Заостренные уши. Её сердце снова заколотилось, когда образы её сна вернулись к ней. Жесткость золотистой кожи, заостренные гребни на спине, солоноватый привкус, когда она провела языком по шее инопланетянина. Желание.
Одна из его бровей приподнялась, когда он наклонился ближе к ней, и несмотря на сильную волну страха, она не смогла закричать, Даника не могла не заметить огромную выпуклость, очерченную с одной стороны его брюк и дальше по колену. Нетрудно заметить, что она огромная и твердая. Она отпрянула назад, волоча раненую ногу, испытывая одновременно прилив смущения и паническую дрожь.
Затем она почувствовала прилив удовольствия, которое, как инстинктивно понимала, не принадлежало ей — и не могло принадлежать — до того, как мир вокруг нее затуманился черными пятнами. Как она могла испытывать какие-то эмоции, кроме своих собственных? Единственный вопрос промелькнул у нее в голове, прежде чем она отключилась и ощутила, как её подхватили сильные руки существа.
Глава 8
К'алвек сразу же узнал крошечное существо из своего видения, хотя и не представлял её в тусклом, почти мужском одеянии, которое она носила. Он добежал до нее как раз в тот момент, когда она падала с холма и кричала, потом вытащила хитрую штуковину из-под одежды и привязала её к раненой ноге.
Он чувствовал её боль, но также и спокойствие. Она собиралась пересечь пески, несмотря на свое ранение. Такая маленькая и явно непригодна для выживания, но храбрая. «Или глупая», — подумал К'алвек и покачал головой. Песок мог убить такое хрупкое существо, как она. Он удивился, что она не находилась в худшем состоянии.
Она не слышала, как он подошел к ней, но К'алвек привык двигаться бесшумно. Все её мысли были сосредоточены на ноге и глубоком дыхании, пока он скользил по дюне, чтобы добраться до нее.
Он заметил, что её светлые волосы были собраны сзади, но волнистыми волнами спускались ниже плеч, и по тонкой ткани он понял, что у нее нет гребней. Так же, как и в его воспоминаниях, её кожа выглядела гладкой и бледной — плохо подходящей под мощь двух солнц. Несмотря на то, что она испачкана кровью, он мог сказать, что её обнаженная нога была гибкой и длинной по сравнению с остальной частью её тела, и его мысли вернулись к тому, как она обхватила ногами его талию. Ему захотелось увидеть её ноги без покрытия, и он представил себе, как стягивает их с нее, обнажая её ноги и проводя руками по их длине.
Она откинулась назад с закрытыми глазами, выгибая спину и натягивая одежду на груди. Тонкая ткань почти не скрывала мягких холмиков, которые слегка подрагивали, когда она двигалась. Он был просто очарован. Ничего у дотвекской женщины не было настолько мягкого. Пока он наблюдал за ней, она словно почувствовала его внимание, так как её соски затвердели от возбуждения.
Когда она подняла на него глаза, К'алвек почувствовал её удивление, а затем и узнавание. Значит, она тоже видела его раньше? И, что ещё более удивительно, она желала его.
Когда он опустился на колени, чтобы осмотреть её рану, ему не нужно было читать её мысли, чтобы заметить, как расширились её глаза, когда она осознала его присутствие. Её ресницы затрепетали, глаза закатились, и он поймал её прежде, чем она рухнула на песок, её тело было легким.
Он проклинал себя и свое любопытство. Совершенно ясно, что он не мог оставить её сейчас. С одной стороны, она ранена и абсолютно не приспособлена к выживанию в такой стихии. Но что ещё важнее, он почувствовал сильное влечение к ней, которое не мог объяснить. Разумеется, он и раньше желал женщин, но бессмысленно защищать ту, которая не являлась дотвеком. Он сомневался, что такая маленькая и хрупкая женщина могла бы физически спариться с ним, хотя эта мысль заставляла его член пульсировать.