— Остановись, — крикнула Даника, перекрывая шум ветра. — Ты должен отпустить меня.
Он что-то проворчал, но не остановился. Как она могла знать, что мужчина чувствует, но сам он не мог уловить её очевидного беспокойства? Типичный парень.
Она толкнула его в грудь, но это все равно, что пытаться подвинуть стальную стену. Её мысли внезапно вернулись к Тори. Может, она гадает, куда делась Даника? Сможет ли она сама вернуться на корабль? Что подумает её команда о том, что случилось с их капитаном?
Она ударила его кулаком в грудь.
— Ты должен отпустить меня. Я должна вернуться на свой корабль.
На этот раз он не смотрел вниз и не издавал ни звука, но беспокойство заполнило её голову.
Её желудок сжался, хотя она и не совсем понимала почему. Она просто знала, что ей следует беспокоиться.
— Ты это нарочно делаешь? — спросила Даника.
Ответа не последовало, но она почувствовала, как его ноги и руки напряглись. Она выгнула спину, чтобы заглянуть за его толстый бицепс.
Не более чем в ста ярдах от них к ним неслась стена песка, настолько плотная, что Даника ничего не могла разглядеть сквозь нее. Во рту у нее стало ещё суше, чем раньше. Неудивительно, что он так быстро бежал. Ей захотелось выпрыгнуть из его объятий и побежать самой, хотя знала, что не сможет преодолеть и доли того расстояния, которое он поглощал с каждым длинным шагом.
Даника снова посмотрела вперед и заметила скалистый склон. Горный хребет, который казался таким далеким от того места, где разбился её корабль, теперь находился прямо перед ней. Он выше, чем предполагалось издали, и выглядел так, словно сделан из выступающего камня того же золотистого оттенка, что и песок. Он даже мерцал, как песок, словно сам камень покрыт крошечными золотыми крапинками.
Если она так близко к горам, то очень далеко от своего корабля. Как же сможет найти его снова? Такую мысль вытеснил из её головы рев приближающейся песчаной бури, песчинки, которые раньше казались такими мягкими под ногами, теперь обжигали кожу, кружась вокруг нее.
Они добрались до границы песка, но когда инопланетянин вскочил на каменный выступ, буря настигла их, и сила ветра сбила его с ног. Он приземлился на одну руку, другой всё ещё прижимая Данику к своей груди, и накрыл её тело своим, пока песок бил их в ревущей ярости. А потом всё погрузилось во тьму.
Несмотря на то, что из-за шторма ничего не видно, Даника крепко зажмурилась, когда песок впился в её плоть и пробился сквозь защитный полог его тела. Она чувствовала песок во рту и носу и прижала ладони, прикрывая их. Она не слышала ничего, кроме завывания ветра, но чувствовала поток его эмоций. Они были не из-за песка, который стучал ему в спину, а из-за нее. Защитить её.
Он подхватил её и одним плавным движением развернул, прижав Данику лицом к себе. Пошатываясь под натиском ветра, сделал несколько отрывистых шагов, пытаясь сохранить равновесие. Она задержала дыхание, чтобы не вдыхать песок, но все равно ощутила, как он царапает ей горло.
Еще несколько шагов и гул стих. Даника почувствовала, как инопланетянин выпрямился и пошел легче, поэтому она открыла глаза.
Они очутились в большой пещере, которая практически такая же темная, как и снаружи, за исключением проема в потолке, пропускавшего узкий луч света в дальнем конце. Даника догадалась, что гора действует как барьер для песчаной бури, и дальний конец пещеры не был поглощен крутящимися песками. Вход в пещеру, казалось, почти полностью заблокирован огромным валуном, который они обошли стороной.
Гигантский инопланетянин упал на колени, и Даника покатилась по полу, кашляя и выплевывая песок. Мелкие зернышки, казалось, проникли всюду: в нос, в горло, в глаза. Когда её рвало и она хватала ртом воздух, слышала, как он проделывает то же самое.
Когда выкашляла, похоже, целую пустыню песка, она заметила, что инопланетянин стоит на коленях перед ней. Мерцающий слой радужной пудры покрывал его темные волосы и прилип к бровям. Его глаза пристально изучали её, пока он смахивал песок с её лица, его пальцы задержались на ее ушах, обводя округлые вершины.
— Прости, приятель. Никаких ушей Спока у меня нет. — Ещё одна вещь, которую она унаследовала от своего отца, кроме ныне разрушенного корабля, была любовь к старинным земным телешоу.
Он приподнял бровь, как будто понял её слова, но не знал, что они означают.
Глаза Даники метнулись к его ушам, и она попыталась отогнать воспоминание о том, как провела по ним языком. Её щеки вспыхнули, когда его глаза встретились с её. Черт возьми, он нечеловечески сексуален.