Бомба увидел белобрысого. Гад стоял у того же подъезда и спокойно курил сигарету, которую взял у них же. Ярость залила Бомбе глаза. Он налетел на белобрысого и свалил его с ног. Подбежал Жилистый и отвесил лежачему пару пенделей. Белобрысый заполз под лавку, но Бомба вытащил его оттуда, схватив за куртку двумя руками. Жилистый охаживал пинками его ноги, задницу и поясницу, а белобрысый попытался заехать по Бомбе почти пустой бутылкой пива, которую до сих пор не выпустил из руки. Бомба прижал его руку к асфальту, отобрал бутылку и сам начал бить ею. Частые удары без сильного замаха – примерно, как забивают гвозди молотком. Динь, динь, динь – звякала бутылка о лоб белобрысого. Бомба заметил, что облился остатками пива, разозлился на бутылку и в ярости отбросил её в кусты. Ещё сильнее разозлился на белобрысого, схватил его за голову и развернул к Жилистому. Прижал ухом к асфальту.
– Зубы выбивай!
Жилистый посмотрел на прижатую голову и на Бомбу. Где-то в глубине сознания, среди бушующей ярости, у Бомбы еле заметно мелькнула мысль: «Вот сейчас он должен меня остановить». Но Жилистый шагнул к белобрысому и ударил его пыром кроссовка точно в зубы. Потом ещё раз. «Он такой же поехавший, как я. Если всерьёз разозлился – сам не остановится…»
– Неудобно! Кроссовок мягкий!
– Тогда почки отсаживай! – Бомба задрал одежду белобрысому.
Жилистый стал бить пяткой сверху по голому боку, будто пытался расплющить его в лепёшку. Бомба кинул взгляд вокруг. Метрах в двадцати, в тени деревьев, стояли трое и потягивали пивко. Они не лезли. Бомбу это не удивляло. «Завтра разговоры по району пойдут. И хорошо. Пусть знают, как на нас прыгать. Ещё немного, и пора заканчивать. Главное – не убить козла».
Капитан Есенин, по прозвищу «Клещ», спокойно смотрел на то, как двое методично и креативно избивают третьего. Рабочий день давно закончился, и он с младшими коллегами решил вдарить по пивку. Когда всё началось – никто даже не рыпнулся спасать этого придурочного. Ребята, конечно, зверьки, но Клещ видел, с чего всё началось, и не жалел блондина. Голову они не выносили – два удара не считается, а молодой организм крепче, чем кажется. Клещ неоднократно в этом убеждался. «Придурок получит хороший урок. Ну, на крайняк, поссыт кровью пару недель. Мне что с того?». От благостного созерцания развернувшейся картины его оторвал голос какой-то тётки, которая вышла из подъезда.
– Вы зачем моему сыну куртку порвали? – выла она на озверевших пацанов.
«Плохо дело. Если она вызовет патруль, то нас запишут, как свидетелей. Влетит сильно, если узнают, что мы просто стояли и смотрели. Бежать? А вдруг ещё кто нас видел? Только сильнее под подозрение попадём. Ещё не поздно вмешаться. Как нарочно, табельные сдали уже…»
– Вы двое – крутите толстого, а я со вторым разберусь.
Коллеги накинулись на толстяка, а Клещ подошёл ко второму парню. Толстый и худой сразу просекли, что на них нападают, и стали сопротивляться. Толстый вырывался и отбрыкивался от двоих его сослуживцев, а худой пока уходил от попыток ударить или схватить его какими-то скупыми, быстрыми движениями. И бросил взгляд за спину. «Что он там увидел?» Клещ сам заглянул за соперника – лейтенанты всё ещё боролись с толстым. Худой был лишь чуть выше Клеща и килограмм на пятнадцать легче. Расклад явно не в его пользу. Но он то ли обезумел от крови, то ли просто был, как старый бойцовый пёс. Смотрел на Клеща, словно на уже пойманную жертву – словно решал, как бы поудобнее откусить ему голову. И раздувающаяся гематома, уже почти закрывшая левый глаз, его ничуть не смущала. Клещ пытался схватить его, но худой первым взял захват, да сразу так, что правая рука Клеща оказалась отведённой в сторону – худой схватил её левой за рукав, отвёл и не давал вырвать. А левая – прижатой к туловищу. Своей правой рукой худой ухватил Клеща сзади. Вцепился мёртвой хваткой в куртку на спине и плотно прижал к себе вместе с левой рукой. «Зараза. Со знанием дела взял. Сейчас я полечу на асфальт, а потом они будут разбираться с лейтенантами уже двое на двое. Что делать?» Клещ вырывался. Худой пока не зашёл на бросок, но Клещ понимал, что это – вопрос времени. «Думай. Думай, чёрт возьми! Стоп! А мы вообще, представились?»
– Парень, я капитан полиции! Спокойно! Отпусти меня. – Клещ надеялся, что рассудок озверевшего парня возьмёт верх над инстинктами. Он увидел замешательство во взгляде худого. Воспользовался им и быстро достал ксиву из внутреннего кармана – Вот, смотри! – открыл её привычным движением и показал худому.