– Почитайте мне. Мама в это время спит, а я не умею…
– Читать не умеешь? – Удивился Кельт. – Что ж тебя такую большую воровать научили, а научить читать забыли?
– Болею часто. Мы с мамой много времени проводим в больницах. Там некогда читать.
Только тут он заметил у девочки неестественно бледные губы, и без единой кровинки лицо. Пальчики показались ему не толще пары спичек.
Кельт задумался на миг, потом еле заметно кивнул.
– Вам сесть некуда! – Спохватилась девочка. – Подождите, я там видела стульчик.
Худенькая девочка указала рукой в сторону сарая. Притащила оттуда складной пластиковый стул и поставила рядом с Кельтом.
– Давайте я подержу. – Она взяла костыль и аккуратно положила его на землю.
Кельт увидел, как у девочки от тяжести костыля на виске напряглась венка.
Кельт сел. Он крутил в руках детскую книжку и таращился на неё как на бомбу замедленного действия.
– Называется «Рапунцель». – Нетерпеливо поторопила его девочка.
– Почему? – Растерялся Кельт.
– Посмотрите, какие у неё красивые длинные волосы. – Девочка указала острым пальчиком на картинку и неуверенно поправила вязаную шапочку на голове.
Сквозь плетёные узоры Кельт не увидел волос.
Запинаясь и оглядываясь по сторонам, Кельт прочитал ей сказку.
– Спасибо. – Выдохнула девочка. – Можно я завтра её снова принесу почитать?
– Нет. Иди домой. Сказка кончилась.
– Вы правы, – шёпотом согласилась девочка. – Сказки всегда кончаются.
Она подняла с земли костыль, удобно подставила его под руку Кельта и медленно пошла из сада.
– Зачем эту же? – Громко окликнул её Кельт и сам себе удивился. – Давай уже тогда другую… раз такое дело.
– Не хочу другую, мне нравится эта!
Кельту показалось, что прозрачное лицо девочки засияло от неожиданной радости.
– Как знаешь. Приноси эту.
– А как вас зовут? Вы же знаете, что меня зовут Ляна, а я ваше имя не знаю.
Хорошо, что она повторила своё имя, потому что Кельт его забыл.
– Кельт. То есть, Николай Андреевич.
– Почему Кельт?
– Ну… сослуживцы прозвали. Кельты они же дикие воины. Тяпнут по башке обидчика топором – и ни обидчика, ни обиды.
– Дикие они… и вы тоже.
– Я же сказал, что дикие нравы у них были.
– Надеюсь, ваш сын людей любит больше, чем кельты.
– С чего ты взяла, что у меня есть сын?
– Ну, вы вон какой седой. У таких старых должен же кто-то быть.
Кельту шестьдесят пять. Бывшая жена увезла от него сына в трёхмесячном возрасте. Тогда он и не подумал её останавливать. Не до семейного очага было. Смешно менять карьеру и свободную жизнь на истерики и пелёнки. Ни разу до сегодняшнего дня он не жалел о своём решении.
Каждое утро Кельт читал Ляне книжки. Сапрыкин привёз из города много книжек. Целую гору. Некоторые из них Ляна прочитала уже сама, научилась.
Однажды Ляна не появилась.
Кельт прождал её до обеда.
Сидел на стульчике между клубничными грядками и представлял, как сложилась бы у него жизнь, будь он немного терпеливее к жене. Ему стало грустно. Сейчас сыну сорок и возможно, он сам давно стал отцом.
Ляна не пришла и на третье утро, и через неделю.
Кельт решил обойти всех соседей и найти дом, где живёт девочка. Соседи неохотно открывали ему двери, но никто о Ляне не знал.
Наконец, он нашёл нужный дом.
Старик перед облезлым забором косил траву.
– Слышь, может, знаешь, где живёт девчушка, маленькая, худая совсем. Ляной зовут.
Старик отставил косу
– Ну, знаю. Тут они жили. У меня дом снимали.
– Как жили? – внутри Кельта что-то сломалось и рассыпалось.
– Так и жили. Неделю как уехали в Москву на операцию.
– Старик, ну ты… Нельзя нормально сказать?!
– Ну так я нормально и сказал. Уехали они.
Кельт похромал к своему дому.
Мысленно он был с Ляной. Она обязательно поправится. Неправильно, когда уходят близкие люди.
Ещё он понял, что хочет вернуть сына.
И вообще, жизнь – странная штука.
Казбек Шулькев
Никаких поцелуев
Вот и всё… Свидание закончилось. Первое, короткое и волшебное. Не позволила Сашке подвезти себя до подъезда, попрощались у парковки. Никаких поцелуев на первом свидании!
Днем таял снег, а после захода солнца лужицы покрылись свежей наледью, и вот я иду по этим тонким узорам с букетом из семи шариков в руках. Они рвутся ввысь, на свободу, и игривый ветерок своими порывами их подбадривает. Но я их не пущу даже выше своей макушки. Он их подарил, чтобы проследить за мной? Хочет увидеть, какой подъезд мой? Ну нет, не так быстро, приятель! Не зря ведь подарил в самом конце. Даже сделал вид, будто чуть не забыл.