Следующие четыре подхода «схватка» развивалась практически по тому же сценарию — я успешно уворачивался от первого броска в горло, а потом так или иначе сливался, соответственно, оставался целым и невредимым только благодаря скафу. Вот к шестому подходу и озверел. В смысле, дал волю тому самому ледяному бешенству, благодаря которому и выживал в необъявленной войне со старшекурсниками первые полтора года учебы в АПД,
В этот раз вместо того, чтобы увернуться, я выстрелил собой влево-вперед впритирку к оскаленной морде лиса, упер левую ладонь в шею, чтобы не дать зверю вцепиться мне в горло, и, как следует разогнав бедра, всадил мощнейший апперкот в область солнечного сплетения.
Бил со всей дури, как по боксерскому мешку, поэтому плоть рыжего хищника промяло чуть ли не до позвоночника, а из пасти раздался истошный «мяв». Но я его не услышал. Из-за того, что пребывал под просветлением и в состоянии аффекта. Так что продолжил связку, отработанную до автоматизма: взял два захвата — за загривок и крестец рыжей твари — вбил правое колено практически в ту же точку, в которую воткнулся кулак, раскрутил корпус в противоположном направлении и нанес нисходящий рубящий удар левым предплечьем куда-то между лопаток трепыхавшейся твари. Потом отрешенно отметил, что эта связка рассчитана не на лиса, а на человека, соответственно, прилетает не в затылок, а абы куда, решил, что зверей надо глушить иначе, ушел рывком за белую линию, «снял» уже ненужное просветление, уставился в камеру подлетевшего «Овода» и поднял линзу шлема.
— Что, без унибоса никуда? — хохотнула Дайна, явно оценившая скорость выполнения одной из моих коронок.
— Против псовых эта связка, увы, не пашет… — постепенно успокаиваясь, заявил я, потом проанализировал ощущения, испытанные во время схватки, и добавил: — Впрочем, если своевременно обновлять марево, проседающее из-за моих же ударов, и взять в правую руку нож, то даже при нынешнем уровне развития просветления схема боя получится вполне рабочей.
— В смысле, под ситуации, в которых нет возможности врезать магией? — на всякий случай уточнил БИУС.
Я подтверждающе кивнул:
— Ага. Кстати, волки, обретающиеся в твоем загончике, еще не сдохли?
— Неа.
— Отлично! Тогда в следующей схватке с лисом я попробую ослепить его окоченением…
Глава 11
27 августа 2512 по ЕГК.
…Мутации двух уже имевшихся энергетических узлов, вызванные качественным изменением принципа формирования навыков, проходили довольно тяжело: в одиннадцатом часу вечера меня начало знобить, ближе к полуночи — подташнивать, а с начала второго ночи и до половины пятого утра очень высокая температура «радовала» чертовски реальными визуальными галлюцинациями. Что самое забавное, на одну и ту же тему — в этих веселых картинках я уходил в Большой Мир, довольно быстро находил цивилизацию, как-то устраивался в обществе и либо забывал о существовании Дайны, либо возвращался в расщелину слишком поздно и обнаруживал, что БИУС-а уже нет. Из-за того, что естественный магофон этого мира продавил излучение аструма и «сжег» искин, кто-то его украл, «Носорог» полностью проржавел и так далее.
Не знаю, сколько раз у меня обрывалось сердце от эмоционального шока, вызванного этой потерей, но, более-менее оклемавшись от последнего приступа и сообразив, что в реальности с Дайной все в порядке, я принялся мысленно перебирать все гипотетически возможные и невозможные способы забрать ее с собой.
Сосредоточение на поиске решения этой проблемы получилось глубже некуда — на протяжении следующих полутора часов я не слышал вопросов помощницы и не реагировал на процедуры, проводимые ею с помощью МРК, а периодически подсовываемые «Пауком» кружки с подпиткой выпивал, что называется, «не приходя в сознание». Зато в какой-то момент увидел свет в конце тоннеля и протараторил Тот Самый Вопрос чуть ли не раньше, чем додумал единственную по-настоящему перспективную идею: