Я быстренько затолкал трофейные мыльно-рыльные принадлежности в боковой карман рюкзака, пригладил отросшие волосы и коротко кивнул в знак того, что готов. Потом прогулялся по коридорчику не для простых смертных, вошел в небольшое, но довольно уютное помещение, поймал взгляд Докукина-младшего, сидевшего во главе стола, уважительно склонил голову и промычал что-то приветственное.
Он тоже пожелал мне доброго утра, а Ждан Еремеевич начал общение с забавного вывода:
— Кланяться ты, определенно, не привык. Следовательно, твой род либо входит в десятку влиятельнейших родов добытчиков Искр, что крайне маловероятно, либо отшельничает уже не один десяток лет. Владения первых найти и объехать несложно. А вот с поисками вторых возникнут проблемы — да, их ходоки регулярно появляются в большом мире. Но, продав добычу, сразу же уходят обратно и растворяются во внешних областях Пятна. Кстати, ты так и не вспомнил свою фамилию или, хотя бы, отчество?
Я сглотнул «подступивший к горлу комок», опустил взгляд, расстроено мотнул головой и поморщился, как от вспышки сильной головной боли.
— Пока расстраиваться не с чего… — подал голос Константин Алексеевич, изображавший статую у двери.
— Судя по тому, что у тебя пока не прошла головная боль, травма, вызвавшая амнезию, была получена совсем недавно. Соответственно, организм все еще борется с более серьезными последствиями и не тратит ресурсы на «такую ерунду», как восстановление памяти…
Его «авторитетное мнение» подтверждало мою легенду, так что я без какого-либо внутреннего сопротивления изобразил слабенькую благодарную улыбку и сел в кресло, в которое жестом отправил внук главы рода. А через несколько мгновений потерял дар речи от убийственного заявления Ждана Еремеевича:
— Игнат, не знаю, заметил ты или нет, но в вещмешки с твоими трофеями залезали аж четырежды. Сразу после того, как ты сошел с «Ласточки» на берег, Константин Алексеевич по моему приказу составил подробный список твоего имущества и передал мне. Потом в каюту наведался Лягух и украл два самых дорогих наручных стреломета, все артефактные болты, все золото и почти все шелковое белье. Через час после отплытия в нее заглянул еще и Баклан. Этот позаимствовал перевязь с метательными ножами и платиновый браслет. А в «благодарность» подкинул тебе серебряный, принадлежавший Митричу. Ну, а незадолго перед тем, как вы с Петром Семеновичем наговорились и пошли спать, я снова отправил к тебе Константина Алексеевича, с его помощью узнал о кражах и принял кое-какие меры. В смысле, разговорил Баклана, заставил всех остальных рубак выслушать его признания, собственноручно удавил и выбросил паскуду за борт. С Лягухом тоже разберусь. Как только появится возмо— …
— Дальше я! — гневно рявкнул Перт Семенович, который во время этого монолога успел пойти красными пятнами, поймал мой взгляд и извинился. За преступления своих людей. От имени всего рода Докукиных. А потом добавил несколько предложений, заставивших его зауважать еще сильнее: — И еще: я понимаю, что слова — не лучшая компенсация за порушенную веру в Слово и причиненный ущерб, поэтому отвечу действием: во время остановки в порту Белоречья я свожу тебя в Имперский банк, помогу открыть счет, созвонюсь с дедом и добьюсь, чтобы тебе перечислили не только триста двадцать тысяч, обещанные за бронекатер, но и достойную виру. Порукой тому мое слово…
…К Стрежевому, небольшому городку, построенному на самой границе Пятна, мы подошли в районе четырех дня. Откровенно говоря, насмотревшись на кожаное шмотье, примитивное оружие и «древнюю» технику жителей этого мира, я был уверен, что и «городок» окажется большой деревней. Ан нет: даже окраины, которые были видны с реки, выглядели очень и очень достойно. Нет, небоскребов за сто этажей, трехмерной паутины из воздушных трасс, забитых флаерами, и многоуровневых наземных дорожных развязок я, естественно, не увидел. Зато полюбовался красивейшими дворянскими особняками из белого и розового мрамора, аккуратными парками, не особо широкими, но идеально гладкими автомагистралями, по которым разъезжали разноцветные машины с двигателями внутреннего сгорания, деловым центром из восьми многоэтажек, заметил небольшой аэродром для легкомоторной авиации и два простеньких вертолета.