На негнущихся ногах «прекрасные леди» в виде вампирши, демонетки, крысодевушки и гоблинши протопали внутрь, чтобы очутиться в царстве тяжелой, монументальной, катастрофически дорогой на вид, антикварной роскоши. Все эти шкафы, посуда, статуи, опахала, вазы, резные кадки с цветами и деревьями, арфа в углу так вообще убила, а на потолок страшно смотреть. Там висит такое, что канделябра из комнаты Конрада кажется не ломом, а спичечкой!
Вообще, зала, точнее залы, из которых шли коридоры в индивидуальные спальни, были прекрасны как мечта и даже больше. Душа у Алисы начала трепыхаться и вопить что-то восторженно-невнятное из серии «вот она, жистя-то какая!». А какие тут были шторы! Какие ковры на стенах! Какие картины!
Полочек, правда, не было. Зато был камин, на котором можно было зажарить барана!
— Благородные гостьи дворца Крейзенборн! — мелодичный, но отнюдь не подобострастный голос привлек внимание желающей шашлыка Тарасовой, — Могу ли я просить вас о малой толике вашего времени и внимания?
Этого всего хотела молодая, красивая и очень представительно выглядящая девушка лет тридцати со строгим, но очень красивым лицом. Она стояла в дверях, благочинно сложив руки перед спрятанной под одеждой пиписькой, а за её плечами тусили две красивые горничные в таких же позах.
— Конечно, добрая леди! — не растерялась Ульяна, выходя вперед походкой, как будто три дня не какала (но красивой), — Мы все внимание!
Тарасова многоопытным взглядом заметила, что это выступление нанесло даме психический урон, хоть и небольшой. Ну да, Конрад же рассказывал, что местные гоблины сплошь озверевшие дикие маньяки-людоеды, ходящие в тряпках. Ну ничего страшного, дамочка определенно многоопытная, вон, только платочек, который в ручках, сжала сильнее. Выдержит.
— Нам, скромным слугам Агалорна, дабы проявить всё возможное гостеприимство к спутницам… Конрада, нужно узнать о вас немного побольше, — мягко улыбнулась дама, — Меня зовут леди Миневра Синглс, и я была бы счастлива услышать ваши имена, титулы и степень теплоты ваших отношений с… Конрадом. Я прошу вас представиться, добрые леди.
У Алисы аж в подмышках потеплело. «Леди». Не принцесса, конечно, но раз они не принцессы (все равно бы не поверили), то уж леди точно!
— Я — Ульяна Триклс, — решила подать пример зеленая мелочь, выполнив даже что-то вроде реверанса, — Мы с Конрадом служим в… организации, о которой я не уполномочена сообщать.
— Управление Срединных Миров, — кротко улыбнулась Миневра, — Я из посвященных, леди Ульяна. Во дворце все посвящены в эту тайну. Рада знакомству с вами.
Алиса с завистью подметила, что уровень уважения у благородной мадам по отношению к мелкой сисястой крохе (которой, кстати, люто завидовала Виолика), подскочил на весьма существенную высоту.
— Меня зовут Виолика Радиган, — второй неожиданно выступила их развратная монашка (почему неожиданно?), — Являюсь близкой подругой Конрада и присутствующих здесь девушек. Также, несмотря на то что я демон, многие считают меня его духовницей.
— Гм, я должна поинтересоваться, нет ли у вас, леди Радиган, каких-либо потребностей, о которых нам нужно знать? — не сильно удивленная Синглс задала вопрос сразу же, причем так, что Алисе показалось, что ради него она и пришла.
— Нет, совершенно, — блеснули пониманием глаза «монашки», — Если моим близким не грубить и не причинять вред, то я ничем не буду отличаться от обычного смертного.
Пока она это произносила, Алиса перестреливалась взглядами с Мышью. Та отчаянно стеснялась, а Тарасова еще так и не придумала себе понтового представления… «Ну и фиг с тобой», — подумала вампиресса, посмотрев на шевелящую усами и хвостом рэтчеда, — «Всё равно я быстро!»
— Алиса Тарасова! — бодро начала она, — Вампир, Блюститель, программист, «птенец» Конрада.
— Блюститель! — глаза Миневры слегка расширились, — У нас в гостях два Блюстителя⁈ Невероятно редкое событие для всей Сомнии! А вы…
— Да, я родом из Нижнего мира, — с одной стороны, Алисе хотелось себя поставить попонтовее, а с другой здравомыслие требовало выложить карты на стол, — позвольте поинтересоваться — это вызовет какие-то проблемы?
— Проблемы…? — побледневшая (как и её горничные) Синглс нервно мяла платочек, — Н-нет, если это знание не выйдет из этих покоев. Умоляю, не упоминайте нигде об… этом!