вторую степень, надо на месяц раньше освободиться, но он сказал, что ребят не оставит. Сидит там в самом пекле. Год боролся с армией, чтобы попасть в десантники, и тело мучил, такой до армии был пухленький, вроде Будды, и с комиссиями боролся, сначала дали ему низкий профиль по каким-то психологическим параграфам, послали в интендантство. Б. совсем извелась за эти дни. Пару недель ему там осталось. Вперегонки со временем... 6.10. Марик играл соло в "Дон Кихоте" Рихарда Штрауса. В фое встретили Наташу, засыпала свежими петербургскими анекдотами. "Два грузина бабенку разодетую в подъезде зажали, уважь говорят, ладно, говорит, только что уж в подъезде-то, неудобно, пошли ко мне, ладно, пошли, заходят, а тут амбал такой выходит, одного вырубает, а другого раком ставит, кряхтит, никак запихнуть не может, а бабенка ему говорит, Вась, может тебе, как в прошлый раз, ножичек дать? Тогда грузин этот говорит, слушяй, говорит, дарагой, я тэбя как брата прашу, папробуй еще раз!" И мы хулигански ржем на весь Дворец Культуры. Смех ее заражает, она захлебывается, икает, хрипит, тявкает, слезы льет: "Дарагой, говорит, ха-ха-ха! Как брата прошу, аааа!", смакует она. "Может тебе, как в прошлый раз!! ааааа!" До самого начала концерта анекдоты рассказывала. По ходу объясняла, где партия Санчо Пансы, а где осла. Потом мы вместе пошли Марика поздравлять за кулисы, дамы целовали-обнимали, восхищенно ахали: "потрясающе!", "гениально!", небрежно подваливали коллеги и роняли весомое: "Ну ты сегодня...", "молоток, старик", "ну ты даешь, что это с тобой случилось?" Аня руководила движением, следила, чтоб не задерживались у тела. Кто-то из дам прошипел злобно: "Регулировщик..." Подбросили Наташу домой. У нее, как всегда, грандиозные планы гастролей, новых книг. Только разгрести неурядицы... 7.10. Самое главное во фрейдизме это не метод психоанализа, а метод общения, Фрейд открыл новый метод общения, путем откровений, взаимных, или односторонних, а значит и любви (Юнг и Шпильрейн), когда пациент и врач взаимно обучают и взаимно проникают друг в друга, и все кружится и путается в этих танцующих "переносах"... Вообще модерн - это время откровений (последних?). Как в психике, так и в языке, и психоанализ тут совпадает с семиотикой и структурализмом, копания в душе и копания в языке... 9.10. Позвонил в Москву Мише. Болеет. Из дому почти не выходит. "Это уж и на существование не похоже". Про Иосифа рассказывает, что весь в бурных романах, "ты себе не представляешь, с одной, и одновременно, иногда в тот же день, с другой!". "Во, - говорю, - философия-то до чего доводит." Но и тут он не среагировал, очень серьезно это воспринимает, с завистью. 12.10. Жванецкий по ТВ учил русский народ правильно голосовать. Угрожал, что если победят коммунисты, он уедет. Напугал ежа голой жопой. У нас тоже такие голоса звучат (если Ликуд победит - я уеду). Сижу в одном из своих обезьяньих питомников. Обезьянки при деле: бегают, прыгают, кричат друг на друга. Я английский учу. Перевожу статейку. Две обезьянки на передней парте ругаются: - Имма шелха Фатима! ("Мать твоя Фатима!" То есть арабка) - Аба шелха Абу Куши! ("Папаня твой Абу Куши!"/Отец Черножопого/) - Имма шелха ми кфар Кана! ("Мать твоя из села Кана!" ) - Аба шелха Абу Аяш! ("Предок твой Абу Аяш!" /Террорист знаменитый/) - Имма шелха °цет им вибратор! (Мать твоя гуляет с Вибратором!) - Аба шелха, аба шелха... (" а твой предок, твой предок...) Сегодня, наконец, позвонила, ужасно обрадовался. А то мучился, как разведчик без связи. "Я беспокоилась..." Когда я спорил с Мишей о том, что искусство ущербных менее ценно, чем искусство полноценных, я таким образом защищал искусство тайно ущербных, от искусства ущербных явно. И каждый защищал себя. (Вот Михалков Никита, ведь явно талантлив, умен, и к творчеству жаден, даже странно для такого высокого и красивого человека - может есть все-таки какой ущербик тайный? - но чем-то чужд, вернее чем-то отталкивает, на физическом уровне, эти глаза его томные, наглые, и не пойму чем, разве что вот этим наглым самодовольством. Красуется. А сочувствуешь только мучениям. Себя, гад, любит в искусстве, а не искусство в себе.) В индивидуализме -- нарциссизм, когда одиночество не несчастье, а благо. Уж не знаю что и подумать. Если у тебя все в порядке и все здоровы, мой милый, что тебе я сделала? Не мог же ты и книжку не получить?! Когда можно тебе позвонить? Какое расписание на работе? (Еще раз адрес...) ... Напиши про Италию. Оказывается по-итальянски странно будет strano (это я на "Почтальоне" выучила). Вчера гуляла по .... одна. Так красиво - 18 век. И садики везде и колдовская осень и ходила одна на "Почтальона". Вот уже месяц, как я на всех бросаюсь и все меня боятся. А что я могу? Позвонить? Но страшно, что ты не один и расписанья не знала, потом каникулы и праздники - все дома. Разница во времени - ...часов (пока у нас время летнее, до ноября). Значит нужно где-то до ...утра звонить. И вот сегодня позвонила. А у тебя как раз выходной и ты сам снял трубку и ты в порядке и ничего страшного и сегодня вся жизнь мне мила... Придется ждать до понедельника это единственный день, когда я успеваю попасть на почту. ...И еще я вспомнила как долго гуляло мое "итальянское" письмо и твою несостоявшуюся мистификацию с Москвой и вообще все "неувязочки"... И вернулся мой страшный сон, когда я хочу что-то сказать и, как ни стараюсь, только хрипота исторгается, и никто меня не слышит, как рыба. А спросить-то нужно только случается ли тебе быть одному и, если да, то тогда ты с кем? Сегодня достал из ящика свое же письмо. Адрес правильный. Одно из наших любимых загадочных явлений? А ты, небось, гадаешь - чего это замолк после Италии и какой в этом надо искать смысл. И я гадал, почему долго ответа нет, пока вот не вернулось письмецо... Выходные у меня: воскресенье и среда. Утром на спорт ухожу, а после девяти дома. Пишу, читаю. Скучаю. Слышь? Давай там, подкрути проводок, а то кому ж я свою жизнь расскажу? А еще Йом Кипур у нас... Посылаю тебе вернувшееся письмо. Вернулся я из Италии в состоянии сомнамбулическом. Попросту говоря слегка трахнутый. От обилия, плотности и силы впечатлений. Ну и работа началась, отчего я тоже слегка трахнутый и сомнамбулический. Два дня у меня выходные ... что неплохо, но зато остальные забиты невпротык и я уже жутко устал... Три дня были в Риме. Исходили пешком вполне по-спортивному. Осталось: фрески Караваджо в забыл какой церкви недалеко от пьяцца Навона. Я совсем его не ценил, даже фильм не помог (теперь надо пересмотреть, он у меня есть в записи), а тут вдруг - пробил. И главное случайно зашли, церковь пуста совершенно, рассеянно и устало смотришь на разрисованные стены, да и плохо видно, темно, и вдруг кто-то осветил угловую фреску, и будто аквариум зажгли, а в нем жизнь, так неожиданно, такие естественные лица, жесты, тела будто теплые..... Рим был странно пуст. Идешь днем по городу, в самом центре, и никого, ну просто никого, аж страшно. Ну и, конечно,"ребра мира", форумы, термы, колизеи, триумфальные арки, оплывший, как воск, мрамор, неожиданное изящество Пантеона, и сразу понимаешь, что горечь триумфов - вино поэтов... Посреди римских скитаний вышли на небольшую площадь у реки, причудливой роскоши дворец, написано: "галерея Бургезе", неуверенно заходим, смуглый служитель, расшаркиваясь, зазывет, мол, вход свободный, заходим, гуляем, барочный шик, картины, мебель, все как бы жилое, но никого, и странно много ковров, на полу, на стенах, дошли до конца коридора: большая стопка ковров, и толстый, небритый, сильно смуглый мужик их бодро сортирует. Начинаю догадываться: магазин ковров. Хозяева из Бангладеш. Стал я у них огромный китайский ковер торговать, синий такой, как шелковый, с золотым павлином, сказочный ковер, очень мне приглянулся, ну я и спросил: "Сколько стоит?". Посадили меня в кресло, стали звонить куда-то, цену выяснять, хотели другой ковер подсунуть, но я был тверд, расспрашивали откуда родом, чем занимаюсь, говорю: русские мы, нефтью торгуем. Долго суетились, осматривали недоверчиво, наконец, главный их сказал, что завтра будет самый главный директор, только он цену знает, чтоб я завтра пришел. Проверка серьезности намерений, жена опять же тянула, мол брось дурака валять, портила мне игру. А ковер, доложу я тебе, знатный. И чой-то мне обидно стало за старушку Европу... Уже по приезде по русскому ТВ посмотрел "Охоту на бабочек", французский фильм Иоселиани, там нечто похожее, конец аристократической Европы, только там корейцы скупают, а может японцы... А когда я один, я - один. Караваджо Джермена напомнил Женю Харитонова, всегда пасмурного, настороженного, цепкого. Однажды пригласил нас с Мишей в затюканный подвал на танцы мужиков полуголых. (Сейчас у них Виктюк этим балуется, на волне вседозволенности и мировой славы. А балет о Сталине кто, бляди, поставит?! Может Курехину по плечу?). Его проза была естественна, как разговор, в ней была беспощадность, за которой стояла какая-то вера.., она мне не просто нравилась, она меня увлекала. И сам он притягивал, пугал и притягивал... Вот и в Риме, в церкви темной, Караваджо поразил, когда стены вдруг ожили, затеплились, засветились живыми телами, их обнаженность не была картинной, она почти смущала своей непристойной естественностью, вызывающей свободой. Может быть действительно эти "люди лунного света" видят жизнь ярче? Конечно, и они в большинстве своем -- быдло, за права борются, пенсии требуют, чтоб вольготней было в жопу ебаться. 16.10. А может быть бессмертие уже достигнуто, так сказать техническим путем, Разумом? Сегодня можно записать навечно свой внешний вид, свой голос, свои мысли, историю своей жизни, свой генетический код, более того, может скоро можно будет и восстановить человека по этому генетическому коду, а потом он сам, по оставшимся записям, сможет восстановить себя, свою личность. В общем, блин, сплошной палимпсест. ...- так что ж ты тогда с ним не развелась - я бы дала ему пинок под зад, что ж ты тогда этого не сделала, надо было тогда это сделать - но ты так на него кричишь, я вошла в подъезд - ну что уж, ну все уж, это уже не актуально, мама, ну что сейчас вспоминать что было - что? что нашел? ну так что? ой, ну мама, что ты теперь вспоминаешь, ой ну перестань, пойдем лучше с собакой погуляем, хочешь? - ну что ты ворошишь старое говно - ну что он взял, что он отнял - слушай, ты так кричала, я вошла тогда в подъезд - ну сейчас-то что - ну ты все завалила своими вещами, невозможно - у тебя же шкаф пустой - он говорит, что ему некуда положить - мама - ты, ты это - мама - что ты трогаешь его отца, его уже сто лет как нет на свете - мама - зачем ты - ты уже совсем, это просто пошли гулять, давай, все - ну мама, ну все, это все уже прошло, это уже в прошлой жизни - что ты так нервничаешь - ну так ищи, что ты вспоминаешь какие-то - ну хорошо - еще не конец, мама - ну беседер, есть люди, которые кушают по часам, ну очень многие, ой, ну отстань, ну что про него разговариваешь - ой, ну мама, это уже было сто лет назад, что ты все вспоминаешь - как какой еще - о чем ты говоришь, сколько жил, зе ло кашур ле /это никак не связано с/ физиология - вы совершенно разные люди, это просто случайность, что вы живете вместе - ну кто тебе сделал, ну что ты мама - ой ну что ты мама - ну сейчас зачем переживать - мама, ну что ты вспоминаешь, это не актуально, надо смотреть что будет вперед, а не на то, что было сзади - почему не - просто - ну почему, ну что за глупость - тысячу лет вспоминать что было - мама, ма зе хашув /какая разница/ кто что сказал - ой, хватит уже говорить на эту тему - ой, я уже не могу слушать на эту тему - ну я уже знаю это наизусть - ну в такой ситуации разводятся - ну что ты мне рассказываешь - из нее теперь - перестань нервничать и дергаться, пойдем гулять - ты мне не надоела, я просто не хочу чтобы ты нервничала - думай наперед, не думай назад - о, беседер, я не сомневаюсь - ну хорошо, что он заслужил, ну хорошо - ну что ты дергаешься, что ты нервничаешь - пойдем погулять с собакой - ну что я тебе могу сказать, ну что - ну он старый человек, что ты хочешь ну какое замечание сделал - мама...(телефонный разговор жены с тещей) Жена:"Слышал? Д. уложила молоденького виолончелиста, на 20 лет ее младше!" Аж грудь сжало. Сказал "оригинально" и отвернулся, чтобы не выдать себя. А жена все рассуждала, как с молодыми неинтересно. Небось завидно. Вот смеюсь над собственной армией, а славная русская-то, какие жуткие унижения от чеченцев кушает, почище нашей от всех этих хизбалдуев, вот командующего самого, Романова, на куски бомбой порвали, и хоть бы хны. Нет, вроде какие-то "неосознанные объекты" деревню ихнюю разбомбили в отместку, мы это тоже делали раньше. Не помогает. Тут надо либо всех под корень, либо кружева плести кропотливо... 17.10. Вчера специально заставил себя посмотреть фильм "Черный ящик" по одноименному роману Амоса Оза. Сам фильм - обычное израильское инфантильное барахло с потугами несообразных претензий. Много секса, с претензиями на смелость, много политики, с претензиями на объективность, много истерики с претензиями на "глубокие" причины. Не совсем понятно, отчего герои так жестоко расстались, если так жестоко любили друг друга, но не в этом суть. Подозреваю, что фильм точно по роману и не хуже его. Фабула препошлейшая. С аллегорией. Те отрывки текста, которые зачитываются (письма героев) с экрана, дидактично неестественны, в общем, топорная работа, таких романов можно настругать сколько хошь, в год по штуке. В недавней фотографии на обложке субботнего приложения к "Маариву" великий писатель (очень Нобеля хочет, ездил на рекогносцировку в Осло, обласканный руководством, когда они там с Арафатом премию мира, как дикари бусы, получали в награду) выглядит римским патрицием, эдакая вьющаяся челка... Да, так главный герой, профессор-политолог, или социолог, потомок первых поселенцев, отменный ебарь, это непременно, учит Европу свободу любить в туманном Лондоне, тоскуя по пизде своей бывшей супруги (то бишь по покинутой родине) и переписываясь с ней и адвокатом по поводу раздела имущества и проблем старшего сына, отбившегося от рук. Бывшая жена, сексапильная блондинка, вышла тем временем замуж за "френка", религиозного, крайне правого, и очень заботливого (чужаки-френки прибрали родину к рукам), но тоже мается сексуальной неудовлетворенностью (это не как у русских: родина-мать, это - родина-блядь). В конце концов герой заболевает раком и возвращается умирать в свое "дворянское гнездо", в родовое поместье, в объятиях бывшей супруги, окруженный заботами исправившегося сына, который в этом поместье организовал что-то вроде трудовой молодежной сельхозкоммуны, возвращаясь к истокам, а "френк" всячески посрамлен умирающим благородным героем, как лицемер и слабак по женской части. Единственный конфликт, который проглядывает в романе, конфликт между белыми первопоселенцами и "френками", которые наследуют старую добрую родину, вместе с белыми женами и их бастрюками. Чтобы затушевать этническую суть конфликта автор придает главному оппоненту героя симпатичные человеческие черты заботливости, мягкости, уравновешенности. Это в контраст с истеричным, агрессивным и лопающимся от дворянской спеси профессором. В конце фильма они спорят до крика на балконе "дворянского гнезда", что же исторически произошло с арабами, кто из них больше их любит, больше о них заботится и кто больше их крови пролил. В результате "френк" разоблачен, как лицемер, и унижен, как самец, потому что в награду за правоту в споре сексапильная блондинка в шелковом белье скользит в постель к умирающему. Мол мы вас все равно выебем, даже когда помирать будем. Мота Гур, когда еще молодой был и горячий, орал аж на предвыборном митинге(!):"Выебем вас, как арабов выебали!" /Нидфок отхем, кмо ше дафакну эт аравим!/ Да, вот где суть. Сболтнул Оз. Да и у Шабтая Яшки это проглядывает: они, как ливанские марониты, давно знали, что обречены. Черные и религиозные неумолимо становились большинством. Роль патронов ускользала. Была еще краткая надежда на "русских", но те оказались либо правыми, либо к Израиловке равнодушными, и вообще "чужаками". И тогда они решили, с отчаяния, чтобы остаться у власти, поставить на последнюю карту -- союз с арабами. Вот откуда вся их политика "мира": они арабам -- патронаж, те им -- политическую поддержку. До поры до времени. И не важно, что это укорачивает время жизни народа и государства, зато продлевает власть. Хоть перед смертью, а херутников и черножопых выебем! 18.10. "Отца ее поместили в дом престарелых. Она, с матерью, его навестила. Плачет. "Возьмите меня домой хоть на пару дней. Я обещаю, что не буду просить остаться. Обещаю. Только на пару дней домой." Не взяли. Плакал, когда уходили." "... отец его страдал "Вальтхаймером" и был агрессивен. Он тоже поместил его в дом престарелых. Когда выходил, слышал жалобные крики отца, который звал его, как в детстве:"Дани! Дани!"" "Он был очень состоятельный, отдал все детям и переехал в дом престарелых, фешенебельный. Там влюбился в пожилую йеменитку, уборщицу. Влюбился без памяти. Как никогда в жизни. Помолодел. Захотел жениться. Дети испугались, "поработали" с возлюбленной, дали ей отступные, и она уехала. Старик загоревал и в тоске умер. А ты говоришь - король Лир!" ( Из рассказов жены о стариках.) 26.10. Наум! Спасибо за фотографии, будет что вспомнить. Теперь в защиту Поппера. Ты считаешь, что идеи у него не затейливые. Если это и правда, то потому, что он их не синтезирует в голове, а пытается понять, что на самом деле происходит в мире. Насчет затейливых идей в свое время блистательно высказался Кант, которого у меня нет под рукой. Это умственный понос - людям с затейливыми идеями надо регулярно принимать таблетки. Что касается напряжения цивилизации и хрупкости прогресса, то Поппер их не придумал. По его мысли, все, что происходит (вынося за скобки природные катастрофы), зависит только от людей. Не захотим прогресса - и его не будет. Это, кстати, очень легко. Захотим облизать яйца герою - и он немедленно вылезет на сцену. Меня, как видимо и Поппера, устраивает только такая история, где я вправе сказать свое слово, или даже промолчать. Она не гарантирована, и это тоже меня устраивает. Героизм - это способ существования макак. Не знаю, давно ли ты бывал в зоопарке: там обезьяний вождь обходит свое стадо и каждой бабе всаживает, а каждому мужику отвешивает. Прямо из Байрона. В Поппере мне больше всего импонирует то, что с ним не только можно спорить, но он и сам приглашает и провоцирует спор. С Гегелем не поспоришь, поскольку вся доктрина - полная хуйня, включая предлоги и запятые. Тот факт, что человечеству грозят ураганы и катастрофы, я сомнению не подвергаю. Человечество состоит на 90 процентов из дураков. Но героической радости я по этому поводу не испытываю. Интервью вышло вполне пристойно. Свою писанину я вышлю буквально на днях, все ленюсь отпечатать. Поездка меня так разохотила, что я решил заглянуть еще раз, с женой. Предполагаю в начале весны - какие в эту пору погоды? Будь здоров, пиши. А.Ц. 27.10. Вчера в программе Дана Шилона услышал разумную женщину, даже возбудился сексуально от разумности этой. Говорила о том, что мужчины, в силу их естества, стремятся к обладанию многими женщинами, и женщины, если бы были достаточно умны, не тратили бы столько энергии на борьбу с мужской природой, не делали бы из своих мужчин мелких обманщиков и притворщиков, а потратили бы эту энергию на расширение своих горизонтов, интеллектуальных и социальных, и чувствовали бы себя более независимо от мужской снисходительности, и в этом смысле она феминистка. Присутствующие отшутились и сделали вид, что не поняли, а может и действительно не поняли. Ведь большинство людей не заинтересовано в независимости ближнего, каждый беспокоится о своем праве собственности. В частном же порядке многие терпимы и без призывов, например, женатые любовники. У Иссы наткнулся на свое стихотворение, преисполнился гордого ужаса, будто фамильные черты обнаружил у мумии фараона. Мы тогда приехали с Олей к Вите на дачу. Октябрь, все вокруг в опавших листьях, а ночью, после жратвы, выпивки, песен, рассказов, выскочили на двор, в хрустальный холод, отлить. Витя говорит: смотри, чо у меня есть, и фонарем ручным посветил на воду в бочке, а там щука кругами ходит. "Красавица! - улыбался блаженно Витя. А мне, спьяну, жалко ее стало, что в бочке кружит. Утром, Олиным карандашом для подведения глаз, записал на полях газеты: Звездною ночью Кружится в бочке, Радуясь холоду, Длинная рыба, Не зная о нашем голоде. А у Иссы: Что в бочке они, О том невдомек. Вечерней прохладой Наслаждаются рыбы. Поразительное совпадение. Только нет у него, конечно, этого русского предвкушения расправы... А на счет того, что холоду рада, это я выдумал, Бог ее знает, рада ли. Это я любил холод. Всегда ждал осени... В английском военном журнале была статья об израильской армии, о том, что она стала ленивой, жирной и неповоротливой. Ливень. Чем народ тупее, тем поэты его неистовей. Вчера снилась любовь с Д. так явственно, с таким полноценным, живым наслаждением, что я загрустил, проснувшись.