Рассеянная по комнате кавалерия спешно утекала в спасительный шкаф, оголяя правый фланг. Щелкунчик в растерянности огляделся. Нет, левый фланг его армии держался! Там сражались крохотные куколки-сюрпризы, вышедшие из шоколадных бомбочек. Кого только не было в этих пёстрых рядах!
Под предводительством двух китайских императоров они сдерживали натиск мышиной армии, медленно отступая к нижней полке шкафа. Щелкунчик храбро врезался в мышиные ряды.
— Тревога! Тревога! Где ты, подмога? — в отчаянии призывал он.
На его зов из шкафа выскочили лишь несколько коричневых пряничных человечков в золотых шляпах. Но они были такими неумелыми бойцами, что тут же попали в окружение мышей. Одному отгрызли ногу, другого помяли, с третьего сбили шляпу. Большая опасность грозила смелому Щелкунчику, который даже не мог вспрыгнуть на нижнюю полку шкафа. Слишком уж коротки были его ножки, очень неповоротливо деревянное туловище. Ему бы сейчас коня!
— О, мой бедный Щелкунчик! — вскричала Мари.
Она стащила с левой ноги туфельку и с размаху швырнула её в самую гущу мышей, целясь в противного семиголового короля.
И всё в тот же миг исчезло! Голова у Мари закружилась, и она без чувств осела на пол…
РИС. 18
Очнулась Мари в своей постели. Сквозь занавеску светило яркое солнце.
— Наконец-то! — прошептала мама, в тревоге глядевшая на дочь.
— Скажи, милая мамочка, — слабым голосом спросила Мари, — Щелкунчик спасён? А противные мыши? Они убрались отсюда вместе со своим семиголовым королём?
— Ну вот, — расстроилась мама, — у тебя всё в голове перепуталось.
Как же я испугалась, когда вчера ночью нашла тебя на полу с порезанной рукой. Вокруг валялись солдатики Фрица, твои игрушки, растоптанные пряничные человечки. Ты крепко прижимала к груди Щелкунчика, а в углу валялась твоя туфелька.
— Но ведь в полночь разразилась великая битва! — не унималась Мари. — Мышиный король со своим войском напал на кукол и солдатиков. Он хотел утащить в своё сырое подземелье Щелкунчика. Я швырнула свою туфлю и разогнала мышиное войско. Где, где мой Щелкунчик?
Мама погладила Мари по головке и ласковым голосом успокоила:
— Не бойся, детка. Щелкунчик стоит в шкафу целый и невредимый. Тебе всё померещилось.
Несколько дней лежала Мари в кровати и глотала горькие таблетки. Но вот она поднялась и первым делом кинулась в гостиную к шкафу с игрушками. Щелкунчика там не было!
Мари в растерянности стояла перед стеклянными дверцами шкафа, не смея поверить своим глазам. Как вдруг позади неё кто-то произнёс скрипучим голосом:
Это сова, сидевшая на часах в гостиной, снова завела свою механическую песенку. Мари вздрогнула и оглянулась. Перед нею стоял крёстный Дроссельмейер.
— Не сердись, Мари, что я не прогнал мышиного короля, не растоптал полчища злых мышей. Не поспел. Зато… Гляди!
И он вынул из кармана Щелкунчика! Искусной рукой крёстный Дроссельмейер починил сломанную челюсть деревянного человечка и снова вставил три сломанных зуба.
— А где его сабля? — спросил вбежавший в комнату Фриц.
— Я вылечил Щелкунчика, — проворчал крёстный. — А уж саблю пусть сам добывает в бою. Так же, как сумел расколоть орех Кракатук!
— Какой орех? — насторожилась Мари. — Расскажи, сейчас же расскажи, крёстный.
У Фрица тоже загорелись любопытством глаза.
— Пожалуйста, не тяни, крёстный, рассказывай, — попросил он.
— Хорошо, — сказал крёстный Дроссельмейер, усаживаясь поудобнее, — слушайте.
И вот какую сказку поведал он Фрицу и Мари.
СКАЗКА О КРЕПКОМ ОРЕХЕ
У короля и королевы родилась дочь — малютка Пирлипат. Никогда ещё мир не видел такой прекрасной принцессы. Она вся была словно бы соткана из тончайшего розового шёлка, глазки — лазурнее чистого неба, а кудри отливали золотом раннего восхода. У её колыбельки каждую ночь сидели шесть нянек, и у каждой на коленях лежала кошка. Нянюшки гладили кошек по шелковистой шёрстке, и те тихо мурлыкали, убаюкивая малышку принцессу. Так и росла принцесса в холе и неге. Все обожали Пирлипат и с каждым днём обнаруживали в ней тонкую душу, доброе сердце и ясный ум.
Однажды король решил задать небывалый Колбасный пир.
— Дорогая, — молвил он королеве, — надеюсь, ты знаешь, какая колбаса мне по вкусу? Позаботься. — И глазки его масляно загорелись.
И вот съехались ко двору короли да принцы из окрестных столиц.
Королева повязала шитый серебром и золотом кухонный передник и самолично занялась приготовлением особой — королевской свиной колбасы. На кухню доставили золотые котлы, серебряные кастрюли, острейшие стальные ножи, закалённые на белом огне. Печь растапливали особенными дровами сандалового дерева, от которых шёл самый ароматный дым на свете. Королеве помогали стряпать тридцать три повара в белых колпаках, вокруг суетилась сотня шустрых поварят, а неутомимый истопник без конца подбрасывал в печь ароматные поленца. Первым делом нарезали ломтиками розовое сало и стали поджаривать, подрумянивать его на золотой сковородке.
И вдруг из подпола послышался тоненький голосок:
— Дай и мне сальца, сестрица! Я тоже не прочь подкрепиться.
Королева сразу узнала противный голос Мышильды, королевы мышей. Та давно уже обитала во дворце и даже обосновала в одной из кладовок столицу своей страны Мышляндии. В другой день королева и не подумала бы подкармливать нахальную Мышильду, но сегодня торжество — знатный пир, и она кинула Мышильде кусочек сальца.
Не успела королева и ахнуть, как налетели мышиные сыновья и племянники, облепили кухонный стол и вмиг расхватали всё сало. Но поздно было поджаривать новую порцию. Пришлось приготовить свиную колбасу без единого кусочка сала.
И грянул пир!
Тру-ру-ру! — загудели трубы.
Дум-дум-дум-м! — загремели литавры, созывая гостей.
Король первым испробовал ещё тёплую, источающую чудесный запах свиную колбасу. Он положил на язык розовый ломтик, закатил глаза в предвкушении удовольствия и вдруг ахнул, откинулся на троне и горько зарыдал. Неужто заболел? Умирает? Послали за Придворным лекарем. Но король слабо махнул рукой, открыл глаза и скорбно простонал:
— В колбасе нет сала! Куда оно пропало?
Пришлось королеве во всём признаться. Вознегодовал король и призвал Придворного чародея и чудодея Христиана-Элиаса Дроссельмейера, приказав ему срочно изгнать из дворца Мышильду и всё её прожорливое семейство.
— Не позволю ей впредь пожирать, когда вздумается, моё сало! — буйствовал король. — Я не только изгоню её из дворца, но и прикажу отобрать все её владения, запасы и припасы! Судить негодное семейство по всей строгости закона!